– Кэсс? Кэсси? Где ты? – отчаянно звал меня Джек, и квартиру наполнили звуки его шагов по деревянному полу. Я молчала, зная, что в конечном итоге, он найдет меня здесь.
– Котенок. Ты в порядке? – он прилег рядом со мной, и обнял моё дрожащее тело своими крепкими руками. Всё, что я хотела сделать, это сбежать. В прямом смысле этого слова.
– Поговори со мной, Кэсс.
– Они все ёще около парадного входа? Журналисты? – я не смотрела на него.
– Да. Эти чертовы стервятники.
Я встала с кровати и пошла на кухню, открыла шкаф, достала стакан, налила в него воду и в один глоток выпила всё.
– Как ты узнал о статье?
– Публицист команды увидел её и предупредил меня. Он опубликует официальное заявление от моего имени.
– Что за заявление? – спросил я, и поставила стакан на холодную гранитную столешницу.
– Я не знаю, – Джек пожал плечами.
– Что значит, ты не знаешь? – я пьянела от воды, в моём животе разливалось тепло.
– Команда сделает заявление, и от меня потребуют подтвердить его, – сказал он мне, пытаясь облегчить мою боль, но с треском провалился.
– Что если ты не согласишься с этим заявлением? Что если это будет ужасно глупое заявление? Ты просто улыбнёшься и кивнешь головой?
– Так и будет, Котенок. Они сделают такое заявление, которое будет выгоднее для команды, и мне придется согласиться. Мне больше нечего сказать.
Я повернулась к Джеку спиной и помчалась в спальню.
– Это же смешно! Речь идет о твоей жизни. И моей. В этой статье одна только ложь, про тебя и меня. Мы не можем просто сидеть здесь и соглашаться с какими-то заявлениями, которые сами не делали.
Он подошел ко мне.
– Что ты хочешь сделать? Собственное заявление?
Я схватила кроссовки из шкафа.
– Я должна уехать отсюда, к чертовой матери, – жар быстро распространился по всему телу, когда во мне вспыхнул вышедший из-под контроля гнев.
– Что ты делаешь? Куда ты собралась?
– Ты не единственный, кто может проявлять характер, Джек. Только потому, что я не могу подойти ко всем этим людям и врезать им кулаком по лицу, не означает, что я должна терпеть всё это дерьмо.
– То, что ты сбежишь, не будет проявлением твоей силы. Это поступок покажет, что у тебя есть… – он замолчал, – …ноги.
Я зашнуровала кроссовки.
– Просто оставь меня в покое.
– Ты меня вообще понимаешь? Ноги, чтобы сбежать, вместо того, чтобы остаться здесь и обсудить сложившуюся ситуацию! – закричал Джек, его голос звучал расстроено.
– Я не могу ясно думать, когда ты рядом. Мне нужно побыть вдали от тебя.
Его глаз. Его лица. Всё это отвлекало меня от моих собственных мыслей.
Я хлопнула дверью и спустилась в спортзал, благодаря Бога, что он был пуст. Я подошла к беговой дорожке, прежде чем достала свой iPod. Музыка группы Imagine Dragons ударила мне по ушам, когда я начала бежать все быстрее и быстрее, желая снять с себя всё разочарование последних месяцев вместе с потом, стекающим по моему лбу. Желая вытоптать с каждым шагом по движущейся ленте все публикации в Интернете, газетные статьи, колонки сплетен, поток комментариев, и Кристалл из моей памяти.
После часа изнурительного бега на чистом адреналине, ничего не изменилось. Я не стала чувствовать себя лучше, не испытала облегчения, и не успокоилась. Напряжение и боль никуда не делись. Я поняла, что я не могу больше это игнорировать.
Я не была счастлива.
Последние четыре месяца помогли растворить мою силу в луже собственного сомнения и страдания. Быть с Джеком означала впустить в свою жизнь кучу других вещей, которые я ненавидела.
Моя голова разрывалась, когда я вернулась в нашу квартиру. Проигнорировав Джека, я прошла мимо него в душ. Он хотел последовать за мной, но я заперла дверь изнутри. Я стояла под струями воды, надеясь, что горячая вода смоет с меня все сомнения. Но ничего не помогло. После душа и вытерла полотенцем волосы, а другое полотенце я обмотала вокруг своего тела.
Джек сидел на нашей кровати и наблюдал за каждым моим движением, пока я быстро переодевалась в джинсы и майку.
– Я не подписывалась на это, Джек, – я закрыла глаза, желая, чтобы фотографии в сети и статьи в желтой прессе исчезли из моей памяти.
– На что конкретно ты не подписывалась? – настороженно спросил он, и склонил голову набок.
Я вздохнула.
– Я не подписывалась на такую жизнь. На постоянное вторжение в моё личное пространство… на постоянное преследование, всеобщее обсуждение. Люди говорят и пишут обо мне всё, что захотят, а я просто должна сидеть здесь и принимать это как должное. Я больше не могу так.
Из моих глаз покатились слезы, и я не могла остановить их.
– Ты знаешь, что мои фотографии размещены на множестве сайтов, где люди могут проголосовать, насколько я горячая для тебя? – прокричала я от досады.
Я понимала, что это не была вина Джека, но мои расстроенные чувства в этот момент отвергали любые убеждения разума.
– Знаешь, как ужасно чувствуешь себя, когда твою внешность оценивает куча чертовых незнакомцев? Небеса не дадут соврать, что я хороший человек, который любит своего парня, усердно работает и хорошо относится к людям. Но это не берется в расчет. Не в этом случае!
Я вскинула руки и покачала головой.
– Они обсуждают только то, во что я одета, как выглядят мои волосы и сколько килограммов мне нужно сбросить. Почему люди думают, что нет ничего страшного в том, чтобы обсуждать мой внешний вид? Ты знаешь, что на сайтах про бейсбол, есть целые разделы, посвященные мне? Меня там не восхваляют, а открыто ненавидят. Что, черт возьми, я им всем сделала?
– Что? Почему ты никогда не говорила мне? – спросил Джек. – Я бы связался с модераторами сайтов и попросил убрать это дерьмо! И не будет больше никаких разделов про тебя на спортивных сайтах. – Он попытался улыбнуться, ямочки на его щеках едва появились.
– Как меня только не обзывали: шлюха, шалава, охотница за деньгами, страшная, толстая, босячка, прилипало.. и я не могу смириться с этим, Джек. И не знаю, кто бы смирился с подобным.
– Что ты такое говоришь, Котенок? – он сделал два шага в мою сторону, и я инстинктивно отошла назад.
– Я не знаю, что говорю, – моё сердце колотилось в груди, когда я отрекалась от истины. Я точно знала, о чем я говорила… По-видимому, я просто не могла правильно сформировать свои мысли в слова.
Я начала нервно ходить по комнате. Если честно, мои нервы были на пределе в этот момент.
– Не делай ничего глупого, Кэсс. Ты же знаешь, что нам плохо друг без друга.
Я кивнула головой, когда слезы вновь побежали по моим щекам.
– Я не уверена, что нам так уж плохо друг без друга.
– Ты не можешь так говорить. Ты просто расстроена, – голос Джека дрогнул, когда он засунул руки в передние карманы джинс. Когда я не ответила, он начал умолять.
– Не делай этого. Не смей отказываться от нас.
– У меня такое чувство, что я потеряла себя, – я отвернулась, неспособная выносить его взгляд. – Быть с тобой в отношениях для меня чертовски трудно. – Призналась я, слезы беспощадно текли по моим щекам. Чувство вины накрыло меня с головой, когда эти слова сорвались с моих губ. Я никогда не предполагала, что смогу признаться Джеку в этом во время бейсбольного сезона. Я хотела быть достаточно сильной, чтобы справиться с проблемами самостоятельно, и рассказать ему тогда, когда закончится сезон, но я не могла больше сдерживаться. Мои внутренности так сильно сдавило, что я подумала, будто они разлетятся на куски. Статья Кристалл стала последней каплей.
Джек подошел ближе, положил руки мне на плечи и развернул к себе лицом.
– Ты не можешь уйти, – сказал он, приподнимая мой подбородок дрожащей рукой. – Ты не можешь уйти из-за всего этого.
Меня затошнило. Все чувства исказились внутри меня, вступив в яростную схватку друг с другом. Часть меня хотела быстрее убраться подальше от всего, что касалось Джека Картера, в то время как другая часть меня хотела свернуться в клубок в его объятиях и никогда не отпускать.