– Мне нужно выяснить, как быть с тобой и при этом не сойти с ума. Я чувствую себя как безумный лунатик. Словно я потеряла всякий контроль над своей жизнью. Я не могу и дальше так жить. – Я рыдала до тех пор, пока мой взор не помутился.
Джек довел меня до дивана, и усадил рядом с собой, пока я плакала у него на груди. Как получилось так, что я стала такой сломленной и растерянной? Я знала, что любила Джека, но я не была уверена, что могла быть с ним при таких обстоятельствах и дальше.
Я вырвалась из его объятий, вытерла лицо тыльной стороной ладони, когда он повернулся ко мне, великолепный, как никогда.
Он обхватил ладонями моё лицо, его глаза увлажнились.
– Я не хочу быть здесь без тебя. Мы сможем справиться с этим. Но мы не выстоим, если ты уйдешь. Я не могу бороться один за наши отношения.
– Мне просто нужно найти баланс между твоей работой, моей работой, и давлением окружающих, которое сопровождает это… – я остановилась, пытаясь собраться с мыслями. – Просто всё это уже слишком. Мне нужно собрать себя воедино. Здесь я рассыпалась на части.
Джек уткнулся головой себе в ладони, и пальцами зарылся в свои волосы. Я смотрела, как вздымалась и опускалась его грудь, он покачал головой, прежде чем взглянул на меня.
– Хорошо, – начал он с яростным вздохом. – Тогда, иди и собери себя воедино. Но не смей уходить от меня. После всего, через что мы прошли, пожалуйста, не позволяй этому разлучить нас.
От его слов, по моим щекам покатились слезы. Я любила Джека, но сейчас дело касалось меня. Любить Джека означала подвергать собственную самооценку риску. Девушка могла терпеть нападки и критику до тех пор, пока её самооценка не начнет падать. А это уже ненормально для любого из нас.
– Я хочу взять несколько дней выходных и съездить к Мелиссе. – Слова без малейшего усилия слетели с моих губ. Я даже ещё не говорила с Мелиссой, но я знала, что она будет рада мне.
Джек опустил голову, принимая поражение, хотя еще до последнего продолжал надеяться.
– Хорошо, Котенок. Уезжай.
Я кивнула, взяла свой телефон и набрала номер Маттео.
– Привет, Маттео, это Кэсси. Ты можешь отвезти меня в JFK так скоро, как только сможешь, или ты занят?
Маттео попросил подождать минутку, чтобы он скорректировал расписание и договорился с другим водителем. Я ждала, избегая контакта глазами со взглядом Джека. Маттео вернулся на линию и сообщил мне, что заберет меня через двадцать минут и позвонит, когда подъедет к парадной лестнице. Я поблагодарила его, прежде чем завершила вызов.
Хотела я этого, или нет, но пришло время собирать чемодан.
Я чувствовала, как Джек наблюдает за мной, стоя в дверном проеме в спальню, которую мы делили на двоих, пока я бросала свою одежду в открытый чемодан. Я специально принуждала себя не смотреть на него. Он мог взять обломки меня и разрушить их ещё сильнее. Если я посмотрю на него, то начну сомневаться. Джек мог заставить меня остаться, но я отчаянно нуждалась в этой поездке. После того, как я уложила последние две пары туфель, я застегнула чемодан и поставила его около кровати.
– Позволь мне помочь тебе, – предложил он, стоя позади меня. Я чувствовала, как его дыхание касалось моей спины.
– Всё нормально. Я справлюсь, – сказала я, стараясь не смотреть на него.
– Насколько ты уезжаешь? – спросил Джек печально.
Я пожала плечами, неуверенная в своих планах.
– Я не знаю. Несколько дней. Возможно, неделя. Я напишу тебе, – предположила я, взглянув в его сторону.
Лицо Джека помрачнела, а с его щек сошла вся краска. Он потянулся ко мне, его пальцы крепко обхватили мое запястье, предотвращая мои последующие движения.
– Ты же вернёшься, правда, Котенок?
Волна бессилия накрыла его лицо.
Мой желудок рухнул к моим ногам от его вопроса. Я сделала несколько быстрых вдохов, прежде чем ответила.
– Да, Джек. Я вернусь.
Это не было ложью, но правда была почти также болезненна. Конечно, я собиралась вернуться, только не знала, ради чего мне стоило возвращаться.
– У меня же здесь работа.
Он сдвинул брови, слезы наполнили его глаза, когда он отпустил мою руку. Зазвонил телефон, разрушая печально-тягостную тишину в комнате.
– Привет, Маттео… Хорошо… я сейчас спущусь.
– Мне нужно идти, – я наклонилась к Джеку, и нежно поцеловала его в щеку, прежде чем направилась к выходу.
Он снова схватил меня за запястье и притянул к себе.
– Иди сюда, – грубо сказал Джек, и резко дернул меня. Прежде чем я успела сориентироваться, куда деть свои руки, он схватил меня в объятия и крепко прижал к своей вздымающейся груди.
Боже, он плачет.
– Я люблю тебя сильнее, чем что-то еще в этой жизни. Ты должна знать это, прежде чем выйдешь в эту дверь.
Тепло его дыхания ощущалось на моей коже. Мои глаза встретились с его, мое сердце разрывалось на части, когда я увидела слезы, катящиеся по его щекам.
– Я люблю тебя тоже.
И мой срыв ничего не мог поделать с моими чувствами к Джеку. Я любила его сильнее, чем я когда-либо считала возможным. Но иногда любви было недостаточно. И чтобы я смогла быть с ним всегда, мне нужно было убедиться, что я смогу справиться с любой помехой на своем пути.
– Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Всё, Котенок. Только скажи мне, что надо сделать, и я сделаю это. Скажи мне, что ты хочешь, и я дам это тебе. Ты хочешь подать иск против Кристалл, я завтра же начну всю бумажную работу. Ты хочешь, чтобы я ушел из бейсбола? Я перестану играть.
Было больно слышать его голос, звучащий так отчаянно и требовательно.
– Это не то, чего я хочу, – выдохнула я, мое измученное сердце билось в груди болезненными колющими ударами. – Прямо сейчас, я просто хочу немного пространства.
Он убрал руки с моего тела, и я тут же захотела вновь его внимания, но отказалась показывать это.
– Хорошо. Пространство, – выдохнул Джек, его щеки были влажными от слез. – Но не навсегда. Я не хочу, чтобы ты бросила меня. Я знаю, что всё это моя вина. Кристалл была гребаной ошибкой, которая не дает о себе забыть. Мне так жаль за всё это.
– Я знаю, что тебе жаль, – прошептала я, – мне тоже.
Я взяла чемодан и вышла за дверь, оставляя Джека одного.
Когда я вышла из лифта, то отметила, что репортеры все ещё толпились около дома. Увидев меня, камеры стали безостановочно вспыхивать, отражаясь от окон, словно операторы вели войну друг с другом за лучший кадр. Маттео пробрался через толпу, чтобы встретить меня. Оградив меня от репортеров в очередной раз, он взял мой чемодан, продолжая крепко прижиматься к моему телу.
Когда я вышла из здания, я была атакована журналистами, выкрикивающими свои вопросы.
– Куда ты уезжаешь, Кэсси?
– Вы с Джеком расстались?
– Он возвращается к Кристалл?
– Почему ты уезжаешь?
– Почему ты плачешь?
Мне хотелось закричать во всю мощь моих легких, чтобы они закрыли свои поганые рты и занимались собственными делами. Они ничего не знали о наших отношениях, и их глупые предположения сводили меня с ума. Маттео открыл переднюю дверцу машины со стороны пассажира, но я покачала головой, на этот раз предпочитая заднее сиденье, так как там были тонированные стекла на окнах. Я видела, как некоторые папарацци побежали прочь, и я предположила, что они направились к своим машинам, чтобы последовать за нами.
Когда Маттео оказался в салоне, то в первую очередь спросил меня:
– Ты в порядке?
Я вытерла слезы со своих щек.
– Скоро буду.
– У вас с Джеком всё хорошо? – спросил он, выворачивая машину на Секонд Авеню.
Не зная, насколько сильно я хотела довериться Маттео в этот момент, я пошла по легкому пути.