В Америке и на всем Западе это воспитание в духе свободы, основанной на идеале самоуправления, и соответствующее стремление сдерживать тиранические порывы, которые часто оживляют действия как отдельных людей, так и целых обществ, подверглось постоянным нападкам и было значительно вытеснено. На его месте укоренилось воспитание в духе "мультикультурализма", "разнообразия" и так называемой "политики идентичности". Эти подходы не только отрицают возможность рационального обращения к универсальным призывам к справедливости, но и настаивают на том, что восприятие обиды отдельным человеком или группой людей должно заменить призывы к любому общему пониманию справедливости как ограничителя тиранической власти. Эти усилия неизбежно привели к росту "политики идентичности" - утверждению приоритета индивидуального и группового опыта обиды, вреда и травмы в качестве критерия для оценки того, как распределять политическую власть и ресурсы.
Поскольку высшее образование в значительной степени отказалось от фундаментальных философских и теологических исследований - об этом свидетельствует, в частности, отказ от этих дисциплин как требований для получения степени в большинстве кампусов, а во все большем числе учебных заведений - значительное сокращение преподавательского состава и даже ликвидация этих дисциплин и замена их различными факультетами "исследований идентичности" - институты теперь подчиняются другому набору философских течений, не понимая их источников, их траектории и глубокой опасности, которую они представляют для самоуправления и предотвращения тирании. Доминирующая апелляция к "вреду" со стороны групп идентичности указывает на вытеснение "справедливости" и, таким образом, на замену Платона, Аристотеля и Аквинского философскими течениями, открытыми особенно в XIX веке хрестоматийным либеральным философом Джоном Стюартом Миллем. Следствием этого вытеснения - все более заметного в академической среде - стал отказ от усилий по культивированию стандартов справедливости. На смену таким усилиям пришла форма все более тиранического либерализма - тираническая форма, которая является не противоречием либерализма, а его воплощением.
Джон Стюарт Милль, как известно, стремился заменить обоснования для осуществления политической власти, основанные на апелляции к объективным стандартам справедливости и права, более минималистскими обоснованиями, основанными на стандарте воспринимаемого вреда, причиненного одним человеком другому. Таким образом, законы и нормы, основанные на апелляции к объективным стандартам того, как человек должен жить, должны были быть заменены минималистскими стандартами, утверждающими, что все убеждения, слова, действия и поступки должны быть разрешены до тех пор, пока кому-то или нескольким людям не будет нанесен вред от такой деятельности. Герой либертарианства, принцип Милля обещал радикальное сокращение законов и даже неформальных общепринятых норм, которые существовали благодаря моральным кодексам, основанным на вере в Правильное или Хорошее или Справедливое. В этом знаменитом отрывке своего эссе 1859 года "О свободе"
Милль писал:
Целью данного эссе является утверждение одного очень простого принципа, который должен абсолютно управлять отношениями общества с индивидуумом в способах принуждения и контроля, независимо от того, используются ли средства физической силы в форме юридических наказаний или морального принуждения общественного мнения. Этот принцип заключается в том, что единственная цель, ради которой человечество, индивидуально или коллективно, имеет право вмешиваться в свободу действий любого из своих членов, - это самозащита. Единственная цель, ради которой власть может быть законно осуществлена над любым членом цивилизованного сообщества против его воли, - это предотвращение вреда для других. Его собственное благо, физическое или моральное, не является достаточным основанием. Его нельзя законно принудить делать или воздерживаться, потому что так будет лучше для него, потому что это сделает его счастливее, потому что, по мнению других, так будет мудро или даже правильно... . . Единственная часть поведения любого человека, за которую он подлежит ответственности перед обществом, это та, которая касается других. В той части, которая касается только его самого, его независимость, конечно же, абсолютна. Над собой, над своим телом и разумом человек суверенен.