А во второй группе этих неприятностей даже не заметили. Как болтали весело, так и продолжили. А что ещё делать? Дорога — дальняя. Делать — нечего. Только болтать и остаётся!
Где-то посередине дороги, Куруш, нахмурившись посмотрев на Сеню, сделал загадочное лицо и вытащил объёмистую коробку с кофе и приправами. Намёк был понятен.
Быстренько наполнили здесь же находящийся котёл водой из бочки и совместными усилиями, Силой, вскипятили. После уже всей компанией также весело пили горячее и вкуснейшее пойло. Даже инструктора сунулись в фургон, посмотреть чем это так вкусно пахнет и чем заняты школяры. Мешать не стали. Требовать «снять пробу» - тоже. Чем удивили. Впрочем, Сеня подозревал, что тем тоже есть чем согреться.
Вот так и ехали. По Дороге Древних, очищенной недавней Бурей от грязи и прочих многолетних наносов, почти целый день.
Вечером, все выгрузились в Лесу, на обочине, возле отходящей почти под прямым углом от Дороги Древних, какой-то старой, мощёной булыжником, дороги.
- Дальше идём самостоятельно. Пешком. - Объявил Куруш группе. Инструктора, спешившиеся со своих коняк, молча одобрительно слушали.
- Фургоны возвращаются назад. И прибудут за нами в конце практики. Сюда же. Так что мы будем оторваны от цивилизации и поэтому, всем относиться к происходящему со всей серьёзностью.
- А если на нас голубой медведь выйдет? - спросил сзади кто-то из школяров.
- На это есть инструктора. Нам же — все остальные опасности. Они, вмешиваются только тогда, когда видят, что опасность превосходит наши возможности с ней справиться. Всё ясно?
- Та-ак точно! - протянули школяры и построившись, потопали в лес.
Фургоны действительно развернулись и двинули немедленно в Вилью, чем вызвали у некоторых приступ меланхолии. Видно впервые оказались в реальном отрыве и от цивилизации, и от знакомых взрослых, в которых они были уверены. Инструктора же — сам Куруш сказал, что не будут помогать если не сочтут крайне необходимым.
Шли долго. Примерно на полпути от ответвления, их встретил отряд вооружённых людей. Эти как-то весьма по-деловому вылезли из зарослей на обочине и стали по-хозяйски разглядывать группу школяров. Но главный по этой вооружённой группе немедленно всех успокоил, назвавшись охраной, назначенной от Школы. Инструктора восприняли это как должное и, пристроившись с краю от вояк, двинули дальше. Охранники вскоре чуть приотстали, замыкая шествие.
Рутинный марш закончился перед массивными деревянными воротами. Но прежде чем они отворились, откуда-то ещё повылезали охранники и вскоре вся очень небольшая группа школяров оказалась в полукольце. Последнее вселило уверенность в тех из них, что всё-таки лес боялись. Но для Сени это показалось и странным, и подозрительным. Списав всё это на паранойю он слегка расслабился и принялся ждать развития событий. А события приняли внезапно весьма неожиданный поворот.
Ворота открылись. За ними был виден обширный двор, весь заставленный массивными фургонами, каковых Сеня ранее даже и не видел. Да, всё было сделано по местным канонам — сверхкрепко, а отсюда и массивно. Что также бросалось в глаза, все фургоны были соединены сцепками в эдакие составы. Первым выделялся фургон с передним остеклением, трёхосный, приземистый. Остальные наоборот - с высокими бортами, без каких-либо окон.
Сопоставить вид этих транспортных средств с тем, что он совсем недавно узнал и сделать определённые выводы, для Сени не составило труда. Также как и стоящей рядом Алисы.
- Нет! Не может быть! Я не хочу!!! - воскликнула она, но было уже слишком поздно. За спинами раздался звон оружия и предсмертные хрипы. Можно было и не оборачиваться — только что фальшивая охрана прикончила инструкторов.
Сеня понял, что очередной раз «попал». И влип. Причём на этот раз, похоже, по-круче, чем когда-либо.
Рабы и заложники
В это же время в Вилье. Школа.
- Дьявол!!! Поздно! Слишком поздно! - бесился Ахмат Хао на плацу школы. - Быстро всех поднять! Все войска Вильи!
- Что происходит, Ахмат? - спросил запыхавшийся директор. Он всю дорогу от дверей до места побоища пробежал не стесняясь, чуя что всё не просто скверно, а очень скверно. Трупы убитых под ногами Арифа за это говорили очень красноречиво.