В это время Сеня, уже не таясь выпрямился во весь рост. Ведь вся кодла вояк Мау смотрела совершенно не в ту сторону, в которую стоило бы. А стоило бы на Сеню — назад и ВВЕРХ по склону.
С удовлетворением осмотрев живописные пейзажи, - катящиеся по альпийским лугам волны разнотравья; сверкающие солнца, сейчас заливающие всё своим светом и жаром; дальние горы, от ледников которых кое-где весьма ярко отражался свет голубого и красного светил...
И начал выплетать огнешарик побольше.
Не забывая, впрочем, продолжать дразнить магов и вояк, по души которых вся та фиолетовая жуть выплеталась. Как уже давно сообразил Сеня, если воображения хватает на два объекта, то чего заморачиваться? Тем более, при выплетании шарика главное его основа. Как только она создана, там только напитка энергией. А это можно пустить и фоном контролируя лишь линейный размер, что зависел от величины накачки.
Так что... Пора танцевать ящером!
Тиранозавр, повилял задом.
Помахал хвостом.
Попрыгал на месте, вызвав дружный вой ярости со стороны войска.
А фиолетовый шарик уже был далеко не с футбольный мяч. И всё ещё рос.
Магики тем временем, снова попытались достать ящера своими заготовками, отправив по его тушу целую стаю своих огнешаров. Но отправили весьма недружно, разрозненно. На что зелёная бестия не преминула поиздеваться.
Подняла заднюю ногу, пропуская под ней один огнешар, плавно обогнула хвостом другой, пригнула морду пропуская третий и лениво отошла вверх по склону, пропуская остальные.
От дальнего края Леса вверх полетели сучки, ветви, что-то уже загоревшееся, оставляя за собой дымные шлейфы и волоча за собой в небо облака дыма. Это шарики долетели.
А Сенин же шарик уже был как раз такого размера, что когда-то до икоты напугал Лолу.
Да и запасов магии у Сени что-то уже начало ощущаться как-то «маловато». По злобе Сеня хотел побольше, но разочарованно вздохнув, что «не по Сеньке шапка» - ведь ещё и ящера поддерживать, - отправил получившееся фиолетовое чудовище в полёт.
На стоянке толпа вояк ещё больше сплотилась в кучу и выстроилась. Ощерилась железом и зашагала в сторону издевательски ведущего себя зверя.
Магики ярились, матерились и пулялись огнешарами.
Но никто из них, по запарке так и не догадался задать себе самый элементарный вопрос: почему ЭТА зелёная сволочь, по сути с горошиной вместо мозгов, ведёт себя как... человек?!!
Так никто и не задался...
Сеню сдуло.
Ударной волной от собственного взрыва.
Когда он перестал кувыркаться — вверх, кстати говоря, по склону, - перед глазами вставал классический огненный гриб. На месте тех самых вояк Мау.
Полежал для приличия без движения, ощущая, как на него обрушивается поток миди. Новый. И как его собственные тут же «берут в оборот» вновь прибывших, переформатируя часть старых в новую версию. Ощущения не из разряда приятных.
Но...
«И сколько на этот раз было в килотоннах?!» - вопросил себя Сеня.
В ответ уже дрессированная им Система вывесила полный расклад. И сколько тонн в тротиле, и каков радиус полного уничтожения. Получалось, что этим «радиусом» покрыл всё войско. И так как магики смотрели не туда, то и им тоже настал карачун. Ведь защиту на себя никто из них не ставил.
- П.ц! - эмоционально пробормотал Сеня и полез чесать в затылке от переполнявших эмоций.
Скосил глаза на валяющегося на боку «тиранозавра», всё ещё сжимающего в зубах коробку с Концентратором и понял, что кое в чём ему повезло: один Концентратор — убыл, другой — возможно более крутой — прибыл.
Трезво оценив крутизну склона, Сеня преобразовал ящера в некую помесь ящерицы с пауком, и отправил её на перевал. Так как программа по переставлению ног была элементарной, Сеня отвлёкся и расслабился. Стоило подумать над тем, что делать с добром, брошенным на перевале Медвежий. Ведь Жаба, при одном только упоминании о нём — угрожающе квакнула. А от мысли что что-то, возможно, придётся бросить, немедленно отрастила острые зубищи.
Завернув длинную матерную тираду насчёт жадности и алчности некоторых, Сеня как каторжник поплёлся наверх.
*****
Магистр Грау очнулся и разлепил глаза.
Всё тело болело, как будто его час усердно мутузили бандюганы, что в городе по тёмным переулкам промышляют.