Самочка потянулась, ткнувшись мордашкой ему под челюсть и мягко поводя носиком, затем высунула язычок и лизнула дракона. Лапа того скользнула дальше и тронула коготками чёрную резиновую пробку, затыкавшую её подхвостовую дырочку. Илианна выдохнула и приподнялась на пальчики, пока дракон мягко надавливал на пробочку, ещё дальше просовывая её в попку волчицы.
Иллиана игриво ойкнула и выгнулась, прижимаясь грудью к гладкой и твёрдой драконьей груди, чуть поскулила от надавливания чешуи на сосцы, а потом обняла самца за шею и прижалась к нему и животом ещё крепче, чем плюшками. Хотя дракон и был силён, но поддался страстному напору. Лапы его подкосились, он упал…, а следом и Илли — со своей кровати на коврик подле неё. Хорошо, что измятое одеяло смягчило удар!
— У-у-у-ух… — дымчатая согнулась от сладких мук, близкого, но недоступного доведения. Попыталась в скачке передать своему дракоше собственные радость, любовь и веселье… Но почувствовала, что дракона уже с ней и нет, а сама самка лежала на полу в своей комнате на влажном одеяле.
Сон раздразнил волчицу неимоверно… Она ведь специально не доводила себя долгое время, чтобы подготовиться ко встрече нового Хозяина. А реальный Вилмир пока не приходил… И не хотелось его расстраивать, несмотря на то, что поначалу он делал вид, что не проявлял интереса. Он просто стеснительный… не хотел под присмотром других волчиц. Но это поправимо.
Волчица выдохнула и встала на слегка дрожащие лапы, для большей уверенности упираясь на край кровати.
— Вот с блюда и начну… — решила она. Кулинарные таланты были у неё не единственными, но она уже давно заучила простую истину. Путь к сердцу самца любого вида лежит через его желудок, а уже потому через всё остальное. Да и вообще, изнутри драконы, наверное, мягкие, только панцирь твёрдый… Как в биологии, так и в психологии.
Иллиана встала и отряхнулась, заправила одеяло в кровать чистой стороной вверх — всё равно планировала ночевать на постиранном. С радостным ожиданием волчица подпрыгнула ко двери, но ручка не двинулась на надавливание. Илли чуть не стала царапать доски обивки, словно Аррия. Она совсем забыла, что Вилмир запер дверь! Ну вот, теперь сюрприза не будет… Но, впрочем, она рано расстроилась — ручка вдруг опустилась и дверь открылась.
Вилмир стоял к Иллиане почти так же близко, как во сне. Хвост волчицы невольно принялся помахивать, а синие глаза Илли засияли почти так же ярко, как драконьи голубые. Самочка даже невольно подняла лапу, желая коснуться его груди, но она была укрыта белым халатом, поэтому жест оборвался, а Вилмир принял его за приветствие.
— Доброе утро! Хорошо, что уже помылась, — самец очень легко дотронулся до всклокоченных после ночи волос. — Только причесать тебя надо.
— Расчёски нет, — стеснительно сказала волчица. Самец сам повёл её к ванной, поставил перед зеркалом и расправил волосы самочки.
— Может, мне пошли бы косы? — стеснительно спросила волчица.
— Такая грива тебе вполне идёт. Зачем портить красоту? — расчёсывание когтями было не столь опрятным, как специально предназначенной для того вещью…, но куда более приятным и расслабляющим. Тем более — если его делал самец из сна.
— Ради выражения индивидуальности, — волчица разнеженно прищурилась. — В магазинах и других… местах над нашими гривами не трудятся, и все имеют один всклокоченный распущенный фасон. А ты, Эвервей Вилмир, выступаешь за свободу и самовыражение своих новых подруг, не так ли?
— Мне действительно больше нравятся длинные свободные волосы, — пригладив у Иллианы гривы, дракон начал трудиться с хвостом — впрочем, почти не спутанным и очень ухоженным. — А ты умная и наблюдательная, Иллиана. И, судя по информации от твоих продавцов, образованная и эрудированная.
Это и в самом деле было так… Но когда длинные когти самца ворошатся в твоём хвосте, а впечатление ото сна так и не развеялось, сложно было сконцентрироваться на чём-то… кроме романтики.
— «Дрогнули листочки, закачались клены, с золотистых веток полетела пыль…» — почувствовав одобрение в словах Вилмира, хвалившего за догадливость, Иллиана решила взять его если не своим телом — чего было достаточно при соблазнении людей — то своим умом. — «Зашумели ветры, охнул лес зеленый, зашептался с эхом высохший ковыль…»
— Есенин. «Буря», если не ошибаюсь, — сразу отозвался Вилмир. — Красивый стих.
— Драконы любят человеческих классиков? — на комментарий дракона Илли отреагировала чуть насмешливо, игриво пристукнув хвостом его по лапам, когда тот с ним закончил. Эвер наморщился:
— Это зависит от автора, произведения и настроения. Абстракционизм тоже не всем по вкусу.
— А некоторые считают работы абстракционистов ценнейшими предметами искусства, — припомнила Иллиана своего первого хозяина — того самого герпетолога, который выпер Илли из семьи после того, как она слишком… сдружилась с его дочкой.
Дракон невольно улыбнулся:
— Искусство — это универсальный язык, объединяющий все разумные расы Вселенной. А мазня хвостом одномесячного драконёнка — это слово-паразит.
— Возможно… — переходя обратно к себе в спальню, Иллиана дала дракону выговориться, удерживая его внимание плавной походкой.
— Литература — дело другое, — продолжил Вилмир, вдаваясь в дебри философии, которые манили его, вероятно, куда больше самочьего тела. — «Твоя гроза меня умчала, и опрокинула меня, и надо мною тихо встала синь умирающего дня…»
— У вас прям грозовое настроение, — хихикнула Илли, присаживаясь на свою кровать. Главное — занять «мокрое» место, чтобы на него не присел Хозяин…
— Крылатая порода обязывает, — хмыкнул дракон.
— Я не насколько хорошо разбираюсь в литературе, но у меня есть достаточно много других талантов. Не покажите, где здесь кухня?
— По коридору налево и ещё раз налево, — ответил дракон. — Я думаю… Тебе понадобится это для того, чтобы открывать двери.
Он улыбнулся и подал самочке карточку на серебряной цепочке. Глазки волчицы округлились в удивлении. Такой свободы ей не давал ни один из предыдущих хозяев…
Иллиана всё же не удержалась и благодарно лизнула дракона в нос, вогнав по прижатые уши во смущение.
***
Аррия этой ночью заснула лишь потому, что сильно опасалась, что обещание дракона о дуэли наутро окажется правдой. Потомственная аристократка древнего рода просто не могла уронить свою честь перед каким-то драконом — сильным от природы, но, по сравнению со своими сородичами, худосочным, и наверняка не обученным тем боевым искусствам, которым могла похвастаться семья Каррывов.
Тело Аррии отдыхало, но сознание продолжало метаться и бороться даже во сне. В нём белошёрстная гуляла по полю — зелёному и широкому, напоминавшему, как волчица успела соскучиться по свободе. Но внезапно прямо под лапами Аррии земля растрескалась широким обрывом метра три шириной. Обречённо завыв, Аррия покатилась по склону и свалилась на дно оврага, где обнаружила туннель, ведущий в глубины земли. Лишь странное, пятнистое освещение позволяло разобрать, что в нём находится. А время, между тем, искажалось и трескалось почти так же, как земля до того. Аррия обнаружила себя сразу в зале по ту сторону прохода. И не только себя, но и весь свой род — живых и мёртвых — одетых в древние доспехи из прочных лохматых шкур северных хищников. Ни Аррия, не все её предки не могли двинуться — лишь чувствовать жуткий, всеохватывающий ужас, когда свет в помещении мерк…
Зато в реальном мире солнышко светило на морду волчицы всё ярче и бодрее.