– Да-а… – почесал в затылке Василий Никифорович, сидя перед экраном компьютера Самандара у него дома. – Нам двоим с такой мощной системой не справиться.
– Никто и не говорит, что мы будем работать вдвоём, – хладнокровно заметил Самандар. – Я уже начал подыскивать кадры. Предлагаю принять в наш «СМЕРЧ» в качестве комиссара первого зама Верховного атамана Союза казаков России. Год назад на него было совершено нападение, а совсем недавно убили его девятнадцатилетнюю дочь и восьмидесятилетнюю тётю. Он согласится.
– Причина известна? – помрачнел Котов.
– Дочь атамана приехала к тёте в посёлок Малино под Зеленоградом…
– Я имею в виду причину нападения на него самого.
– Скорее всего, Владимир Медведев имел какие-то документы по истории казачества, которые решили изъять у него убийцы. Он занимался теорией казаческого движения, писал статьи, готовил аналитические доклады о ситуации в стране и редактировал казачью газету «Правь».
– Кому понадобилось нападать на его семью?
– Думаю, тому, кто не заинтересован в освещении подлинной истории отечества. Разберёмся.
– Хорошо, допустим, он присоединится к нам. Но в комиссариате должно быть не менее пяти-семи комиссаров.
– Есть ещё две кандидатуры: Юрьев и Парамонов Иван Терентьевич. С Иваном я уже беседовал, он согласен.
– Но ведь Юрьев хотел возродить Союз Неизвестных…
– Он где-то в «розе», насколько мне известно, надо поискать бывшего кардинала. Если он согласится, Рыкову до нас не добраться.
– Вряд ли Юрий Венедиктович согласится. Он лидер по натуре и всегда стремился занимать главенствующие посты.
– Ты будешь возражать, если он возглавит «СМЕРЧ»?
Василий Никифорович задумался.
– Пожалуй что и нет. Лишь бы он не загордился, не стал сатрапом. Кто ещё?
– Помнишь полковника Синельникова из МУРа? Он занимался «стопкримом», когда с нами были Соболев и Горшин.
– Кто же забудет такую колоритную личность? – невольно улыбнулся Василий Никифорович. – Разве он ещё жив?
– Жив, хотя и был серьёзно ранен, работает в Генпрокуратуре, старший советник юстиции, генерал.
– Он не пойдёт. Синельников – человек закона, его трудно соблазнить работать против коллег, хотя и ради более важного принципа, ради восстановления Закона справедливого возмездия.
– Когда мы сбросим ему полную информацию о коррупции в высших эшелонах власти, он присоединится к нам.
– Не уверен, но попытка не пытка. Кого ещё ты наметил в комиссары?
– Твою жену, – спокойно ответил Вахид Тожиевич.
Василий Никифорович вздёрнул брови, с сомнением заглянул в узкие чёрные глаза соратника, редко отражающие эмоции.
– Ты в своём уме?
– Не в твоём же.
– А ты подумал о последствиях? Разве ты забыл, что Уля родила мне сына, которому еще не исполнилось и двух месяцев?
– Прежде чем что-либо предложить, я обычно долго думаю. Могу привести аргументы.
– Приводи.
– Во-первых, она по роду – берегиня, что немаловажно. Во-вторых, она умна. В-третьих, она посвящена в тайны Круга и много знает. В-четвёртых, Ульяна всегда выбирала правильную стратегию поведения, насколько мне известно, что опять же имеет для нашей организации большое значение. В-пятых…
– Достаточно.
– Есть ещё и в-шестых.
– Хорошо, я с ней поговорю, однако будь готов к тому, что она откажется войти в комиссариат. Да и ребёнка воспитывать надо, кормить, ухаживать за ним и беречь.
– Пока мы будем утрясать кадровые вопросы, пройдёт время, а там твоему сыну найдется няня. Мне, кстати, тоже надо закончить одну важную работу.
– Какую?
Самандар пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране появилась надпись: «Теория расходимостей и отражений Материнской реальности в «розе» допустимых состояний материи».
Василий Никифорович с любопытством посмотрел на чеканный профиль Вахида Тожиевича.
– Это как понимать?
– «Лепестки розы» – суть варианты матричной реальности, как планеты Солнечной системы – суть отражения Земли. Но это не главное. Изучая «розу», я пришёл к выводу, что история разума в Универсуме – это история непрерывных войн. Создаётся впечатление, что войны – стержень развития всех цивилизаций «розы», не будь их, разум вообще бы не развивался.
– Это спорно, – хмыкнул Котов.
– Я опираюсь на факты. На что опираешься ты?
Василий Никифорович подумал.
– Скорее всего, на эмоции. Но я пораскину мозгами и найду контраргументы.
– Не найдёшь. Хотя мозгами шевелить иногда полезно. Между прочим, я нашёл предпосылки выхода на Доцивилизацию.