Леська вздрогнул и впился в обоих глазами.
Жорж вскочил и, перекосив в страшной гримасе лицо, крикнул истерично:
— Я идиот, а вы предатель!.. — он задохнулся. — Ха! Шпион и предатель!
У Леськи похолодели руки.
Рыжий побледнел и тяжело оперся рукой о колено.
— Замолчи, мальчишка! — негромко и властно сказал он, — а ты кто такой?
— Я не поеду с вами в Финляндию! — исступленно выкрикнул Жорж. — Я не могу больше!.. Я вернусь с ними. А вы продавайте Россию! — кричал он уже с безумными глазами. — За эти планы, за такие сведения хорошо платят, вас…
Оглушительно бухнул выстрел. Жорж поперхнулся словом, взмахнул руками, словно собираясь прыгнуть, и свалился за борт. Сильно качнулась на ходу лодка.
Это было так неожиданно и быстро, что Леська не заметил даже, кто выстрелил. Он успел только увидеть мелькнувшие в воздухе сапоги и убегающую по воде ярко-красную струю.
— Зачем, Авальяни? — спросил рыжий, болезненно скривив лицо.
— Так лучше, — ответил тот, хищно обнажив зубы, и хлопнул револьвером себя по ноге.
Леська дико закричал.
— Замолчи, ты еще! — обернулся Авальяни и ткнул его в бок револьвером.
Тогда Савватий, бледный и страшный поднялся во весь рост на корме.
— Не трожь парнишку! — крикнул он визгливо, чужим голосом.
— Не дурите, Авальяни, — сказал рыжий и оттащил его за рукав от Леськи. Потом он повернулся к Савватию.
— Слушай, старик! Объяснять тебе нечего. И так понятно. Вы довезете нас и оставите ночью там, где я прикажу. Если все сойдет благополучно, будете живы. Если же что… — он выразительно взмахнул револьвером, — обоих, понял?
Леська подбежал к деду. Тот взял его голову в руки и сказал хрипло:
— Ваша сила.
И сел за руль.
Леська упал около деда, вжал голову ему в колени и сдавил зубы, чтобы не закричать снова. Но крик стоял внутри, и Леська ясно слышал его. Сердце отдавалось в ушах, и голову буравил противный звон.
Так пролежал он долго, чувствуя на себе тяжелую и нежную дедову руку.
Когда в нем перестало кричать, и в голове стало тихо, Леська разжал сдвинутые клещами зубы и стал ловить взвихренные мысли.
Вот главная:
— Шпионы… Те самые…
И потом одна за другою:
— Испугался я…
— Везем в Финляндию…
— Комсомолец я или нет?..
И последняя:
— Как быть?..
Леська приподнял голову и сел возле деда, спиной к тем.
Кругом тихо и пустынно. Берегов не видно. Далеко-далеко одинокими тычками разбросались по водной равнине рыбацкие паруса. Некому помочь. На виске у Леськи билась торопливая тоненькая жилка. Леська потрогал ее пальцем. Ведь это она повторяет:
— Как быть? Как быть?
Леська искоса взглянул вперед. На носу о чем-то совещались шпионы. Леська всмотрелся в даль за ними и увидел лодку.
Под полным парусом, на три четверти против ветра, она прокладывала путь широкими зигзагами.
Вот уже простым глазом видны два человека. Один в красной рубахе. Яркое под солнцем пятно назойливо лезет в глаза.
Что в них толку! Даже не крикнешь, бандиты всех перестреляют, а сами как-нибудь доберутся.
— Как быть? Как быть? — настойчиво билась жилка на леськином виске.
Леська скучными глазами смотрел вперед. Вдруг он приподнялся и встревоженным взглядом впился в горизонт. И тотчас же глаза его расширились и потемнели.
— Чего увидел? — всматриваясь, шепнул дед, глаза его уже далеко отставали от леськиных.
— Ничего, — твердо ответил Леська и даже зевнул судорожно, — видишь, лодка.
Он повернулся лицом к корме.
— Дай-ка, дедун, я рулем поправлю.
Савватий не успел ответить. Леська за его спиной быстрым движением выдернул руль из закрепок.
— Эх, выскочил, черт, — ругнулся он, — исправь-ка дед! — и сунул руль ему в руки.
Леська не слышал, как бранился Савватий, всем телом перегнувшись через корму и насаживая руль на место.
Жилка на виске уже не билась. Голова была ясна. В нее вошла холодная и простая мысль, от которой давеча потемнели леськины глаза.
Леська бросился к мачте.
В то же мгновенье на встречной лодке красным комком метнулась рубаха, и тотчас же разом упал парус.
У Леськи от сердца в голову забил пьяный буйный хмель. Раздернув полотнище второго паруса, он туго прихлестнул его нижний конец. Гигантской бабочкой лодка развернула в стороны два крыла.
Савватий поднялся от кормы, вгляделся вперед и от ужаса у него перехватило голос.
Диким зверем прыгнул он к мачте и схватился за парус, беззвучно разевая рот.