— Дед, не трожь! — в гневном восторге зазвенел Леська и, вцепившись в веревки, ударил его ногою.
Савватий охнул, прижал руки к низу живота и кувыркнулся вниз.
— Что такое? — порывисто вскочив, злобно блеснул на Леську глазами Авальяни и выхватил из кобуры револьвер.
— Спрячь пушку, гражданин шпион! — куражась закричал Леська. — Смерч идет!
Впереди, чуть отделившись от горизонта, вырывалось из воды большое грозное облако.
— Что же делать? — упавшим голосом спросил рыжий и, ляскнув зубами, умоляюще посмотрел на Леську.
— Ложись наземь! — заорал и топнул ногой Леська. — Вон туда!
Шпионы бросились к корме.
— Да не мешай мне, как дед! — кричал вслед Леська. — Вишь, он с ума от страху спятил. Может, спасу еще вас! — и озорно рассмеялся.
Оба грохнулись вниз и замерли на дне лодки.
С трудом встал Савватий, замахал руками и качнулся к Леське.
— Сымай паруса! — натужным шепотом просипел он.
Леська вскочил на борт.
— Брошусь! — в веселом исступлении крикнул он и занес ногу над водою.
Дед остановился и оторопело посмотрел на Леську.
А он поднял руку и, пригрозив деду, сказал, как клятву, глухо и торжественно, зажигая пожаром своих глаз его глаза:
— Вспомни Зимний!
— Убира-ай паруса-а! — слабо, чуть слышным эхо донеслось по воде.
Это кричали из той лодки.
Леська печально улыбнулся. Савватий рванулся к мачте. Леська перекинул ногу через борт и строго, внушительно, как ребенку, повторил:
— Дед, вспомни Зимний!
Тогда у Савватия потекли слезы по бурым щекам. Он обхватил Леську руками, прижал его к груди и, мягко щекоча шелковистой бородой, зашептал бессвязно и скорбно:
— Внученек… Голубок родимый… Жить бы тебе еще сколько, а ты… Господи, прости нас…
Леська посмотрел на корму, где виднелись прижатые к доскам две головы в шлемах, и вздохнул долгим облегченным вздохом.
Он сделал свое дело. Шпионам не увидать теперь Финляндии.
А уже заметались испуганно волны. Уже задрожала всем телом лодка. И все крепчал зародившийся где-то вдалеке, грозный воющий гул. Ближе… Громче…
— Прощай, деда! — в смертной тоске прошептал Леська и поцеловал пушистую бороду.
И в тот же миг что-то могучее и стремительное со страшной силой ударило в туго натянутые паруса.
Застонала лодка. Словно спасаясь от смерти, прыгнула вверх, бешено закрутилась волчком и тяжело рухнула на бок.
Дикий разноголосый вопль слился с победным воем смерча, и водяная гора прикрыла собою Леську.
Когда, поставив вновь парус, двое рыбаков подъехали к этому месту, — на встревоженных волнах, чернея осмоленным дном, колыхалась обезлюдевшая лодка.
— Все утопли, — печально сказал тот, что в красной рубахе, и вздохнул.
— Должно, катались какие, — сочувственно качнул головой другой, — рыбак парусов смерчу не подставит…
