– Что-то я не понимаю тебя командир? – нахмурившись, заговорил Гаврилов. – У нас ведь было задание взорвать склады в прифронтовой полосе, а сейчас мы должны напасть на штаб и взять оттуда документы. Штаб ведь не просто в глухом лесу стоит, там в Яровичах, по всей вероятности и охрана есть. Сейчас особисты шарят по лесам, разыскивая нас и поэтому, наверняка, охрана усилена! Мы и двух километров не пробежим, как нас они заблокируют. Одно дело взорвать склады и совсем другое дело нападать на штаб армии.
Феоктистов ждал подобного неудовольствия, а потому заранее подготовил нужный ответ:
– Не переживай, Гаврилов, все продумано. Мы войдем в штаб под видом конвоя поздно вечером, когда там народу будет мало. Перебьем охрану, войдем вовнутрь, возьмём все, что нам нужно, и так же незаметно скроемся. Штаб стоит на самом краю населенного пункта, рядом лес. Пока они опомнятся, мы будем уже далеко.
– А что, у нас есть другой вариант? – поинтересовался радист, обращаясь к Гаврилову и Леснику. – Думаю, что тот, кто задумал эту операцию плохо представляет какой сейчас год.
Диверсанты с интересом наблюдали за этой небольшой перепалкой между Гавриловым и Лесником.
– Я не привык обсуждать полученные приказы. Раз приказали, значит нужно выполнять.
– Слушай, Лесник! Можно ведь захватить какого-нибудь штабного офицера, и уйдем в лес, – предложил Гаврилов. – Это менее опасно, чем нападать на штаб армии.
– Струсил? Может ты и прав, что это менее опасно, чем само нападение. Но где гарантия, что этот человек что-то знает?
– Я понимаю, что выбора у нас нет? – спросил Феоктистова Гаврилов.
– Нет, если хочешь еще пожить. Здесь я командир и я решаю, что делать группе. Скажут рвать склады, значит – рванем. Если ты еще раз возникнешь со своими вопросами и предложениями, то я, просто, убью тебя. Думать о себе нужно было раньше, а не поднимать руки и не сдаваться немцам в плен.
Феоктистов посмотрел на примолкших диверсантов и забрался в кабину полуторки.
– Поехали, – приказал он, и машина медленно двинулась в сторону Яровичей.
***
Костин устало снял с головы пилотку и вытер рукой вспотевший лоб. Второй день зачистки леса не дал никаких результатов. Диверсанты словно призраки растворились в этих лесах и болотах.
«Наверняка их сюда забросили не для того, чтобы они отсиживались в лесу, – рассуждал Костин, сидя в кабине грузовика. – Вот мы вчера приехали к карьеру, но взрывчатки там не обнаружили. Выходит, они нас и здесь опередили. Для чего им нужна взрывчатка? Взрывать мосты? Но ведь к мостам не подойти, дороги и тропы заминированы, плюс усиленная охрана, просто так не проберешься. Они снова поменяли код, и последние их радиограммы расшифровать, еще не удалось. Всего десять человек, а сколько с ними возни».
Александр посмотрел на сосредоточенное лицо Захарова.
– О чем думаешь, сержант? – спросил его Костин.
– Наверное, о том, о чем думаете и вы, товарищ капитан. Мотаемся по лесу, ищем их, а они, может быть, сидят где-нибудь рядом с нами и смеются.
– Все может быть, Захаров. Вот только где их лежбище. Ты прав, знал прикуп, жил бы в Сочи, слышал подобное выражение.
– Откуда, товарищ капитан. Неграмотный я, вот научился лишь баранку крутить, вот она меня и кормила до войны.
Машина выкатила на поляну. Яркое солнце ударило в глаза, заставив Костина, закрыть глаза. Он не сразу понял, что произошло. Машина резко вильнула и резко остановилась.
– Стреляют! – выкрикнул Захаров и буквально вывалился из кабины, захватив с собой ППШ.
Пулеметная очередь, словно швейная машинка, вспорола борт автомобиля, оставив на нем не ровный ряд отверстий. В ответ раздался не стройный оружейно-автоматный залп. Александр заметил, что пулемет ведет огонь из полуразрушенного строения, которое находилось в метрах шестидесяти левее его.
– Прикрой меня огнем! – выкрикнул он, обращаясь к Захарову.
Быстро работая локтями, Костин пополз к развалинам. Пулемет бил короткими злыми очередями, прижимая к земле поисковую группу «СМЕРШ». Недалеко от развалин в редком лесочке стоял брошенный кем-то автомобиль.
«Неужели это те, которых так долго мы ищем. Похоже, пулеметчик прикрывает отход основной группы», – подумал Костин.
До строения оставалось метров двадцать, когда Костин вскочил на ноги и сделал первую перебежку. Понимая угрозу, пулеметчик сосредоточил свой огонь на нем. На какую-то секунду – другую, пулемет замолчал и, воспользовавшись этим, Александр метнулся вперед. В этот момент за его спиной взорвалась граната.