Вообще, все видные деятели гитлеровской Германии предпочли сдаться англо-американцам.
28 мая.
Три дня я разъезжал с заместителем начальника фронтовой разведки по лагерям военнопленных.
На московский парад нужны немецкие знамена и разные другие военные трофеи.
Вчера вечером мы возвратились и доложили начальнику Штаба, полковнику Жукову: немцы никогда не брали с собой в походы боевых знамен, знамена оставались постоянно в штабах запасных батальонов а потому никто из военнопленных и не знает об их судьбе.
Полковник Жуков начал ругать какое то начальство.
— Всегда что нибудь придумают, а ты отчитывайся… Спасибо, вам, можете идти.
30 мая.
В комнате капитана Шапиро было накурено. Вокруг стола сидели смершовцы.
— Выпьем, товарищи — кричал Черноусов.
— За что же выпьем? — спросил Кузякин.
Майор Гречин посмотрел исподлобья на Черноусова.
— Вы, товарищ майор, не сердитесь… Я хочу пить… Европа мне осточертела…
Черноусову все сходило с рук. Он был организатором выпивки по случаю своего производства в старшие лейтенанты.
— Европа, товарищ Черноусов, не так уж плоха. Мы ее прочистим, как следует, так сказать, выкорчуем из нее буржуазную психологию — тогда она станет совсем хорошей.
— Я тоже смотрю на Европу — вмешался в разговор Шапиро — Чем больше мы уничтожим всяких панов, панишков и их прихвостней, тем лучше для нас.
Вошел сержант Сашка и доложил, что по приказанию подполковника Душника я должен отправиться с ним в лагерь по репатриации советских граждан.
Мне не хотелось уходить. Я рассчитывал узнать много интересных сведений от пьяных смершевцев. Водка развязывала им языки, и они высказывали более открыто свои взгляды. Но — приказ приказом, особенно подполковника Душника. Попробуй ослушаться — сам не рад будешь.
Лагерь находился в десяти минутах ходьбы от Управления. Сашка провел меня к маленькому расторопному капитану.
— Садитесь, товарищ переводчик — обратился ко мне капитан, показывая на свободный стул — Мне нужен срочно перевод несколько документов.
Я осмотрел хмурого, белобрысого парня, сидевшего перед письменным столом. «Очередная жертва красного террора» — подумал я и принялся за перевод.
Белобрысого парня, как я узнал из документов, звали Андреем П.
— Как же так случилось, — звучал строгий голос капитана — что ты, сукин сын, мать твою раз-так… не отступил вместе с Красной армией, а остался? Ведь ты подлежал мобилизации?..
Андрей П. молчал. Его хмурое взволнованное лицо говорило о глубокой душевной борьбе и на все готовом в отчаянии. Он переводил напряженный взгляд с одного окна на другое.
Капитан, как будто, заметил что то и немного понизил голос.
— Чего же ты молчишь? Ну?
Андрей нервно дернул головой и крепко сжал зубы. Видимо, он не слушал капитана, а что то думал, волнуясь и решая… Вероятнее всего, он обдумывал план действий — наброситься ли на капитана, потом на меня, а там… за окно. Или оставить нас в покое и сразу в окно. Ночь темная, не выдаст.
— Говори, сволочь, иначе я начну выбивать из тебя ответы нагайкой…
Андрей, словно очнувшись, вскочил… потом медленно сел обратно.
Капитан приоткрыл ящик письменного стола и взял наган.
— Пристрелить хочешь — заговорил вдруг Андрей, медленно поднимаясь — Сволочь, кровопийца… Чего же ты медлишь? Стреляй!
Он нервно дернул рукой пиджак, пуговицы отлетели. Вторым рывком от порвал рубашку и обнажил грудь…
— Стреляй! Сволочь!
Столько презрения, ненависти, а вместе с ними и отчаяния было в его словах, что капитан невольно опустил руку с наганом.
Наступило мучительное молчание.
Капитан, ошеломленный выходкой допрашиваемого, растерялся. Однако, замешательство его длилось не долго.
— Так?… Дежурный!
На крик капитана вбежал младший сержант.
— Есть, товарищ капитан!
Андрей бросил презрительный взгляд в сторону дежурного:
— Еще одного подлеца позвал!
Младший сержант замахнулся. Андрей во время схватил его за руку — Не тронь!.. Сержант вырвал руку… завязалась страшная борьба между младшим сержантом и Андреем.
— Убийцы! Душегубцы! Кровопийцы…
— Караул!
Через несколько секунд в комнату вбежали еще два солдата.
Андрей погубил себя своей нерешительностью. Если бы он действовал быстрее, он мог бы убежать.
Но теперь сила взяла верх. Его скрутили и потащили куда то.
Капитан нервно шагал по комнате.
— Я тебя проучу! Постой! Ты у меня… Сукин сын! Изменник!