Здание ужгородского суда знакомо мне по былым временам. Длинные коридоры, сотни помещений.
Теперь здесь было, как в муравейнике. Смершевцев сменили чекисты НКГБ. Дело в том, что, после официального присоединения Подкарпатской Руси к Советскому Союзу, подполковнику Чередниченко было поручено организовать у нас госбезопасность.
В коридоре я остановился, пораженный неожиданной встречей. У дверей, лицом к стене, стоял И. И. Рядом с ним сторож, солдат охранных войск НКГБ. И. И. мой хороший знакомый. За что его арестовали? Ведь он действительно был за присоединение к Советскому Союзу!
Вид у И. И. жуткий: острые скулы, небритый, грязный, растрепанные волосы, грязная рваная рубаха… И. И. заметил меня и опустил голову. Наверное, проклинал меня.
Мороз пробежал у меня по телу. Досадно до бешенства, а помочь не могу. Даже папирос ему передать не могу.
Василий позвал меня.
— Слушай, ты не знаешь этого человека? — обратился я к нему.
— Нет.
— Это мой хороший знакомый. Если у тебя есть возможность передать ему несколько папирос, я прошу тебя, сделай это…
— Что ты, Никола?! Нет, этого я не могу сделать. Если бы его дело было у меня, тогда бы я еще мог передать… А так, поверь, — не могу.
Я подошел к часовому.
— Товарищ младший сержант. Я хотел бы передать пару папирос арестованному.
Сторож посмотрел на меня недоумевающе, оглянулся кругом.
— Передайте, но чтоб я не видел.
И. И. не принял папиросы. В глазах его было презрение ко мне. Я отшел смущенно. Нет, я не обвинял И. И. Он прав. Для него я был только чекистом.
Василий ввел меня в свой кабинет.
— Садитесь. Покурим, поговорим. Ты, надеюсь, не спешишь?
— Нет, не спешу.
— Скажи мне откровенно. Если убежать в Чехию, — выдадут чехи?
— Да. В Чехии то же самое, что и здесь, — свобода действий для чекистов неограниченная.
— К американцам?
— Не знаю…
— Вот дожили… Если бы мне раньше кто-нибудь назвал Советский Союз тюрьмой, я бы убил его, Никола. Да. А теперь, вот собственными глазами вижу, что это так. Я не уверен, не буду ли завтра сам, точно так, лицом к стенке, стоять у дверей какого-нибудь следователя, как сегодня стоит твой знакомый. Что делать?..
— Не знаю…
— Ты кажется, не веришь мне… Ох, и ты… Впрочем, и ты, и все, не верящие мне, правы. Я сам не верю. Будь она проклята, такая жизнь!
Я действительно не верил Василию. Раньше он был хорошим человеком. Каков он теперь, я не знал. Слишком откровенно он говорил против Советского Союза. При том, где? — В здании Карпатской госбезопасности…
Поговорив с Василием еще некоторое время, я попросил его показать мне кабинет подполковника Чередниченко.
В коридоре мы встретили хорошенькую барышню с папками в руке. Она посмотрела на меня подозрительно и прошла мимо. Я, как человек незнакомый, своим присутствием в этом учреждении, видимо, вызывал удивление, встречные косились на меня.
— Ну, вот и кабинет подполковника. Пока до свиданья.
— До свиданья.
План действий у меня был давно подготовлен. Я остановился на минутку перед дверью.
— Войдите, — послышался женский голос.
Я открыл дверь.
— Вам кого?
— Товарища подполковника…
— По какому делу?
— У меня для него пакет от генерал-лейтенанта Ковальчука.
Барышня мгновенно преобразилась. Небрежный тон исчез.
— Будьте любезны, присядьте. Я сейчас доложу подполковнику.
Она исчезла за большой, обитой кожей дверью.
— Проходите…
Подполковник Чередниченко — весьма представительный человек. Высокий рост, интеллигентное лицо, умные глаза, светлые волосы, высокий лоб. Одет в гражданский костюм светлой мягкой шерсти.
Отрапортовав, я подал ему пакет.
— Так… — пробежав глазами бумаги, находящиеся в пакете, заговорил он. — Я рад вашему приезду. Подполковник Горышев отзывается о вас весьма хорошо. Вы откуда родом?
Я назвал родное село.
— Это Хустский район?
— Так точно.
— Великолепно. Как раз на Хустский район мне нужен такой человек.
Подполковник начал что-то писать на одной из бумаг. «Резолюция» — мелькнуло у меня в мыслях. Надо действовать.
— Товарищ подполковник.
— В чем дело?
— У меня к вам большая просьба.
— Я вас слушаю.
— Нельзя ли мне получить хотя бы месячный отпуск?
— Зачем?
— У меня чрезмерное увеличение щитовидной железы.
— Базедова болезнь?
— Еще пока нет, но, если не сделать заблаговременно операцию, могут наступить осложнения.
— В таком случае я пошлю вас в военный госпиталь.