18 апреля 1944 года спецсообщением № 327/6 руководство НКВД и НКГБ о перехвате и дешифровке переписки на немецких линиях связи София — Будапешт, София — Вена доложило лично Сталину:
«Дешифровально-разведывательной службой НКВД-НКГБ СССР с осени 1941 года нерегулярно, а с весны 1942 года систематически фиксировался шифрованный радиообмен на немецких линиях связи София — Будапешт, София — Вена и др. Пеленгацией местонахождения радиопередатчика было установлено, что он находился в предместье гор. София в Болгарии. По смыслу установленной и дешифрованной переписки организационного характера было установлено, что она исходит от германского военно-воздушного атташе в Болгарии, сотрудники которого подписывали телеграммы кличкой „Клатт“, позднее — „Виго“. Много телеграмм прошло также без подписи. Содержание телеграмм касалось главным образом передвижения войск Красной Армии. Было предпринято специальное изучение этих материалов с целью установления, во-первых, их соответствия действительности и, во-вторых, каналов, по которым эти сведения могли проникнуть в Софию. Проверкой значительной части телеграмм этой категории через Генштаб Красной Армии установлено, что подавляющее большинство приведенных в телеграммах данных о частях Красной Армии и их передвижениях вовсе не соответствуют действительности и являются вымыслом. Некоторые телеграммы являются повторением дезинформации, передаваемой с утверждения Разведывательного Управления Генштаба Красной Армии нашими радиостанциями, участвующими в радиоигре с немцами. […] Перехват указанных телеграмм НКГБ СССР и их проверка через Главное Управление контрразведки НКО „Смерш“ продолжается»[170].
Царев и Уэст приводят в подтверждение и такой эпизод: «…Белоэмигрант Васильев продемонстрировал на допросе технику таких операций. В 1943 году он за 7000 левов купил у немецкого разведчика Браунера сведения о дислокации советской авиации, а затем корректировал их по газетным сообщениям. Кроме того, Васильев на основе своих знаний о десантных операциях Первой мировой войны и текущего времени с добавлением собственной фантазии составил доклад о подготовке командованием Красной Армии крупных десантных операций в Крыму. По его утверждению, немцы были завалены информационными материалами, как правдивыми, так и вымышленными, и обман их был более или менее безопасным. Васильев работал не на Ланга или Клатта, а на другое разведывательное подразделение немцев. Однако сопоставление изготовленных им сведений с тем, что передавал Клатт, показало поразительную схожесть некоторых сообщений. Очевидно, накопленный белоэмигрантами, имевшими хорошую военную подготовку, опыт фальсификации разведывательной военной и политической информации еще в 20—30-е годы продолжал кормить их в годы войны…»[171].
Итак, к великому сожалению некоторых историков и публицистов, следует признать, что «Гейне»-Алекс и кодовое слово «Макс», использовавшееся «Бюро Клатта», не имеют между собой ничего общего.
Окончательные итоги спецоперации «Монастырь» — «Березино» приведены в справке начальника Управления МГБ СССР генерал-лейтенанта П.А. Судоплатова от 7 мая 1946 года: «По делу „Монастырь“ и „Березино“ немцы совершили на нашу территорию 87 самолетовылетов тяжелой транспортной и бомбардировочной авиации. Эти самолеты сбросили 40 агентов (все арестованы) и 650 мест груза. В том числе: радиостанций — 16, пулеметов — 20, винтовок, автоматов, пистолетов — 135, зимнего обмундирования — 61 5 комплектов, продовольствия, медикаментов — около 8 т, советских денег — 4 258 330 руб.».
170
Подробнее см.: Лубянка. Сталин и НКВД — НКГБ — ГУКР «Смерш». 1939 — март 1946 / Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. — М., 2006. С. 420–422.