Выбрать главу

Однако немецкая контрразведка не сразу поверила в существование крупной группировки в советском тылу. Параллельно, для проверки фактического существования «группы Шерхорна», немецкое командование в октябре 1944 года выбросило две разведывательные группы по четыре человека в каждой. Во главе одной из команд был поставлен кадровый разведчик, немец по национальности (или «фольксдойч»), которому приданы по три агента из числа бывших советских военнослужащих, завербованных немецкой разведкой. В своем составе команда имела подготовленного радиста с радиопередатчиком для связи с Центром. Об их вылете Шерхорн проинформирован не был. «Проверочные» команды приземлись 9 октября 1944 года в районе озера Песчаное, которое было выбрано местом встречи в экстренных обстоятельствах. При десантировании из-за сильного ветра парашютистов раскидало в разные стороны.

Засадами обе группы были обезврежены. При задержании с одним из «гостей» произошел курьезный случай. Выйдя 11 октября к озеру Песчаное, командир одной из групп увидел на берегу человека, который умывался, брился и делал зарядку. Не соблюдая необходимых в таких случаях элементарных мер безопасности, диверсант спрятал в кустах оружие, снаряжение и, взяв с собой только пистолет, вышел из лесу на открытую местность. Предполагая, что попал к «своим», диверсант окликнул увиденного бойца: «Ком, ком…» Красноармеец, на мгновение опешивший от встречи с противником, однако, не растерялся. В ответ также последовало: «Ком, ком!» Как только «гость из Фриденталя» приблизился, наш боец ловким приемом обезоружил и задержал врага. Во время борьбы диверсант пытался покончить с собой, так как специально имел при себе ампулу с ядом (цианистый калий).

Пленником оказался унтер-офицер 1-го полка специального назначения дивизии «Бранденбург» Христов Крушнинг, уроженец Латвии, который с 1940 года проживал в Германии. На допросе чекисты спросили арестованного, почему он так беспечно вел себя на территории противника. В ответ пленник заявил, что ему «всю жизнь внушали, что русские заросли бородами, не моются и т. п., поэтому, когда я увидел человека, который на берегу замерзшего озера бреется, делает гимнастику, я был уверен, что попал к своим, поэтому так смело подошел к нему». На следующий день были нейтрализованы и остальные парашютисты группы Крушнинга, а также радист второй группы «Веденин» с радиостанцией и шифродокументами. Вторая группа шпионов также была полностью захвачена.

Чекисты разработали последовательную процедуру встречи «гостей»: после приземления парашютистов направляли в палатку к командиру группы. В ходе беседы с «гостями» Шерхорн выяснял цель прибытия, полученные задания и отправлял в сопровождении оперативников, одетых в немецкую форму, в «лагерь части». По дороге, проходящей через лес, прибывшие парашютисты, вместе с сопровождающими, задерживались патрулями опергруппы, одетыми в красноармейскую форму, и доставлялись в штаб опергруппы, дислоцировавшийся в деревне Градно.

Приняв радиограммы от «проверочных» команд о наличии «группы Шерхорна», немцы выбросили трех военнослужащих с рациями для установления связи. Пароль старшему группы для встречи с Шерхорном — «Ганновер». 23 октября в расставленные чекистами «сети» попали сразу три радиста-немца, подготовленные Абверкомандой-103: Фридрих Шмитс (радист, старший группы), Курт Киберт и Рудигер Ханк. Для опознания подполковника Шерхорна Шмитс имел при себе его фотографическую карточку.

Во время беседы с Шерхорном старший группы также сообщил, что о «группе Шерхорна» доложено Гитлеру и Герингу, которые заявили, что будет сделано все необходимое для спасения. Другой радист, Киберт, рассказал, что немецкая разведка решила 25 октября послать Шерхорну врача и авиаспециалиста для подготовки посадочной площадки военно-транспортных самолетов типа «Арадо»[148]. При помощи этих машин предполагалось доставлять специальные инструменты, оружие, боеприпасы и вывозить больных и раненых. Из рассказов пленного чекисты также узнали и о планах немецкого командования предоставить право вызова транспортников самому подполковнику Шерхорну. Противнику радировали о трудностях, связанных с оборудованием посадочной полосы, и активности советской авиации в районе дислокации лагеря.

Пленные радисты рассказали, что каждый из них получил указание от разведцентра, независимо друг от друга, на следующий же день после приземления выйти в эфир и сообщить по своей рации, что «группа Шерхорна» действительно существует. Немецкая разведка предусмотрительно снабдила направляемых в наш тыл радистов условным сигналом провала, который мог быть отправлен незаметно для контролера. Пленные на допросе сообщили ценные сведения о способах передачи радиосигналов, принятых в Абверкоманде-103, командирах и личном составе и условных сигналах, предназначенных для передачи в Центр в случае провала. После личной беседы с генерал-майором Эйтингоном, Шмитс и Киберт без колебаний согласились на сотрудничество с советской контрразведкой и были включены в радиоигру. Шмитс получил псевдоним Пчела, а Киберт — «Муха». О третьем радисте, Гансе Рудигере, немцам сообщили, что он тяжело ранен. За работой перевербованных немцев-радистов при радиосеансах с Центром всегда находился опытный сотрудник контрразведки, который внимательно следил за каждой «точкой-тире», переданной в эфир.

вернуться

148

Вероятно, речь шла о специальном самолете, созданном немецкими авиаконструкторами для проведения десантных операций в глубоком тылу противника типа «Арадо-232».