3 июня с. г. в 3.00 группа вышла с исходного рубежа и дошла до проволочного заграждения немцев, где была встречена одним немецким солдатом, который их остановил словом «хальт».
Когда старший группы назвал пароль для перехода – «штыки в землю», немец стал показывать дорогу к проходу, находясь от группы в 20 м.
В это время он был забросан гранатами, а группа вернулась в свои траншеи. По группе был открыт противником огонь, однако никто из нее ранен не был.
Все группы поставленные перед ними задачи выполнили отлично, никаких происшествий за время операций не случалось.
Поставлен вопрос перед военным советом 61-й армии о награждении участников операций, а также о снятии судимости с группы красноармейцев штрафной роты 415-й сд, принимавших участие.
Отделами контрразведки армии даны указания о проведении аналогичных инсценировок «Измена Родине» в частях, наиболее пораженных переходами военнослужащих к противнику».
8
Июль 1942 года.
Столица Восточной Пруссии – Кёнигсберг. Город, утопающий в зелени и золоте янтаря, выбрасываемого на берег мрачным Балтийским морем. В одном из административных старых, фундаментальных зданий города находилось местное отделение имперского министерства безопасности (РСХА), VI Управление которого с недавнего времени возглавлял молодой, тридцатичетырехлетний любимец Гитлера, бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг.
Неожиданные дела, а также пленение русского генерала под Харьковом привели его в Кёнигсберг. Шелленберг сидел в своем кабинете и изучал какие-то бумаги. В этот момент тяжелая дубовая дверь в его кабинет открылась и на пороге появился начальник Восточного отдела Главного управления имперской безопасности оберштурмбаннфюрер СС Генрих Грейфе в черной эсэсовской форме и с кожаной папкой в руках.
– Разрешите, бригаденфюрер?
Шелленберг оторвал глаза от бумаг. Было видно, что он устал.
– Что у вас, оберштурмбаннфюрер? – тяжело вздохнул Шелленберг.
– Доставили русского генерала Шепетова, бригаденфюрер.
– Как он? – сразу же оживился Шелленберг.
– Если вы о его здоровье, то наша славная медицина вытащила его практически с того света.
– А ведет себя как?
Оберштурмбаннфюрер в ответ лишь нерешительно пожал плечами и беззвучно зашевелил губами.
– Не жеманничайте, Генрих, – строго отчитал подчиненного Шелленберг. – Офицеру СС это не к лицу. Я хочу услышать правдивый ответ на четко сформулированный вопрос.
– Если вы хотите услышать правдивый ответ, бригаденфюрер… – снова замялся Грейфе.
– И только его!
– …то он будет таков: ведет себя Шепетов по-генеральски. Все попытки вербовки его для работы на нас отметает с ходу. А в самом начале спросил, не должен ли он попросить пистолет, чтобы застрелиться.
– Ну, дорогой мой оберштурмбаннфюрер, генералы бывают разными, и, соответственно, вести себя они могут тоже по-разному, – улыбнулся Шелленберг. – Пример генерал-лейтенанта Красной Армии Власова тому яркое подтверждение…
– Да, но генерал Власов не был награжден высшим боевым орденом большевиков, – возразил Грейфе. – К тому же у русских был и другой генерал – Карбышев.
– Это не меняет сути, – сразу помрачнел бригаденфюрер. – И вообще, не надо со мной спорить! Дайте мне протоколы допросов генерала Шепетова.
Грейфе встал по стойке «смирно», щелкнул каблуками, затем подошел к столу Шелленберга, открыл папку и положил перед ним дело генерал-майора Ивана Шепетова. Шелленберг быстро, по диагонали, прочитал его, перелистывая страницу за страницей.
– Вы можете быть свободны, Грейфе, – не отрываясь от чтения, произнес Шелленберг. – А генерала Шепетова пусть введут ко мне.
– Слушаюсь, господин бригаденфюрер.
Еще раз щелкнув каблуками, оберштурмбаннфюрер вышел, прикрыв за собой дверь. Несколько минут Шелленберг сидит в своем кабинете в одиночестве, продолжая изучать бумаги. Затем половина высоких дубовых двустворчатых дверей открылась, и на пороге появилась изможденная фигура в потертой полевой форме генерала Красной Армии. Это был генерал-майор Иван Михайлович Шепетов.
Шелленберг устремил взгляд на него, и некоторое время они молча изучали друг друга. После этого Шелленберг встал, обошел вокруг стола и приблизился к Шепетову.
– Так вот вы какой, Герой Советского Союза генерал-майор Шепетов.
– К сожалению, не могу ответить вам тем же, поскольку ваши подчиненные не оказали мне чести представить вас, – хриплым голосом заговорил Шепетов.
Тяжелое ранение, пленение и постоянные допросы сделали свое дело: генерал-майор постарел сразу на добрый десяток лет.