– Прошу вас, генерал.
Шепетов взял один из бокалов и тут же, залпом, опустошил его.
– Извините, генерал. Во рту пересохло.
– Ничего, ничего! Я вам еще налью.
Шелленберг поднес бутылку к бокалу Шепетова и наполовину заполнил его. На сей раз Шепетов едва пригубил и поднял глаза на Шелленберга. Тот подошел к стоявшему рядом с диваном такому же кожаному креслу и сел, закинув ногу на ногу, изредка потягивая из бокала вино.
– Я полагаю, теперь мы сможем продолжить нашу беседу, – Шелленберг пытался быть как можно любезнее. – И поверьте мне, я совершенно искренне желаю вам помочь обрести свободу.
– Свободу какую? Свободу прислуживать вам?
– Отнюдь нет! Такие специалисты, как вы, поверьте, нужны и немецкой армии.
– Никогда русский человек добровольно не пойдет на службу в германскую армию. – Шепетов сделал еще один небольшой глоток вина. – Если вы знаете историю, господин генерал, то вы, вероятно, осведомлены о том, что немецкие войска, начиная от тевтонцев и кончая кайзером Вильгельмом, ни разу не смогли победить русскую армию. Вам, немцам, никогда не удастся покорить русский народ и завладеть огромными просторами России.
– Да, но тем не менее именно к Германии чаще всего обращались взоры российских правителей, когда нужно было навести порядок в стране и покончить с вашим пресловутым русским хаосом. К тому же в России есть очень много народов, которые с удовольствием предпочтут немецкий порядок русской безалаберности.
– Не заблуждайтесь, господин генерал. Утверждения вашей пропаганды о том, что русские люди – недочеловеки, поверьте мне, не прибавляют Германии симпатий в нашей стране.
– Вы не зря употребили слово «пропаганда», генерал. Ведь на войне так трудно провести четкую грань между моральным и аморальным. Я убежден, что белорусы, украинцы, грузины, туркмены и представители других национальных меньшинств воспримут эти лозунги должным образом. Именно как пропаганду военного времени.
– Даже если вам и удастся дать различным народам Советского Союза независимость, это будет только временный эпизод в неотвратимом движении к коммунизму. – Шепетов допил вино и поставил бокал на пол рядом с собой. – Знаете ли вы, что сейчас в Советском Союзе поднимается новая волна патриотизма? В московских театрах снова идут, и с большим успехом, такие спектакли, как «Кутузов», «Иван Сусанин» и «Князь Игорь». Во всех этих пьесах, если вы не знаете, захватчик, добившийся вначале больших успехов, в конце концов оказывается побежденным благодаря безграничной доблести русского народа и огромным просторам России.
– Да, но во всех этих эпизодах русский народ вел за собой русский вождь. Не так ли? – не сдавался Шелленберг, поигрывая в руках бокалом с недопитым вином. – А кто сейчас стоит во главе России? Грузин!
– И грузин, и русский, и молдаванин – все мы советские люди. К тому же выдающиеся организаторские качества товарища Сталина сплотили в едином Отечестве людей сотен национальностей. А подкрепляет это сплочение необычайная мощь Красной Армии.
– Почему же мощь Красной Армии никак не может остановить победоносное шествие доблестной германской армии?
– Если помните, Наполеон тоже победоносно шествовал до самой Москвы, а потом был вышвырнут не только из пределов России, но и из самой Франции. Могу вам по секрету, генерал, поведать о некоторых разговорах, ходивших в Генштабе Красной Армии.
– Сделайте одолжение. – Шелленберг тут же оживился и напрягся.
Заметив это, Шепетов усмехнулся.
– Мне кажется, это не совсем то, что бы вы хотели услышать.
– А откуда вы знаете, что бы я хотел услышать?
– Ну что ж, извольте. Так вот! Наши руководители говорили о том, что Сталин готов принести в жертву двадцать или даже тридцать миллионов людей, лишь бы заставить противника глубже втянуться в пределы страны. Когда же наступательный порыв немцев в связи с этим постепенно выдохнется, то последние решающие битвы развернутся на избранных нами рубежах, в обстановке суровой зимы. Одно лишь обеспечение коммуникаций отвлечет значительную часть материальных ресурсов немцев, не говоря о том, что они будут весьма уязвимы для действий партизан. Есть приказ товарища Сталина при отступлении ни в коем случае не допускать, чтобы хоть одна фабрика, станок или даже бак с горючим попали в руки противника. И вот тут-то на немцев, упоенных успехами, ослабленных борьбой со стихией и нашими контрмерами, внезапно обрушится новое, хорошо организованное наступление… Ну что, генерал, будете и дальше вести со мной воспитательные беседы?