Летом 1917 года около 300 тысяч украинских солдат царской армии под воздействием националистической пропаганды приняли присягу на верность правительству – Центральной раде. Во главе генерального секретариата по военным делам страны стала «личность» с авантюристскими замашками, Симон Петлюра, сугубо гражданский человек, совершенно не разбирающийся в военных делах. Но когда в январе 1918 года против политики Центральной рады выступили пролетарии Киева, Петлюра дал команду подавить восстание «арсенальцев». Однако многие солдаты «всеукраинских формирований, навоевавшись с германцем», объявили нейтралитет, не пожелав проливать братскую кровь – стрелять в рабочих, а потом и вообще бросили службу и подались кто к своим семьям в города и села, а кто перешел на сторону большевиков. Осталось в осадке петлюровского воинства всего тысяч двадцать. Это были в основном сечевые стрельцы из галичан, воевавшие еще в Первую мировую войну на стороне австро-венгерских войск, так называемые «вольные казаки», бывшие военнопленные и другой петлюровский сброд.
В свою очередь, в декабре 1917 года в Харькове формируется полк Червонного казачества – первое рабоче-крестьянское вооруженное формирование. В январе 1918 года полк Червонного казачества под командованием В. Примакова вместе с другими отрядами: петроградскими красногвардейцами, Первым Московским революционным отрядом, отрядом моряков Черноморского флота, Первым Минским революционным отрядом, красногвардейцами Донбасса, латышскими стрелками общей численностью 6500 человек перешли в наступление.
Всеми боевыми операциями в должности главнокомандующего войсками Украинской республики руководил Юрий Коцюбинский. Примаков осуществлял в основном руководство Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией.
26 января 1918 года красные добровольческие отряды овладели Киевом. За несколько дней до разгрома войск Центральной рады сечевые стрельцы под командованием Е. Коновальца и гайдамаки С. Петлюры устроили настоящую бойню против киевского пролетариата, поднявшего восстание. Более 1500 человек было повешено, расстреляно и заколото штыками.
Об этом факте не желают вспоминать нынешние историки «незалежной» Украины. Они упрекают в жестокости красные войска, разгромившие передовой отряд Центральной рады под Крутами. Но давайте обратимся к исповеди такого адепта украинского национализма, как Д. Дорошенко.
В статье «Памяти тех, что полегли под Крутами», опубликованной в 1918 году в газете «Украинское слово», он пишет:
«Случилось это 17 января 1918 года по старому стилю (28 января по н. с. – Авт.)…
Когда враг стоял уже под Бахмачем, некого было послать для обороны этого стратегического пункта, т. е. настоящего «ключа к Киеву». Те «миллионы штыков», на которые еще летом думала опереться Центральная рада, давно развеялись, как дым. Стояли, правда, в Киеве полки, носившие гетманские имена: был полк Хмельницкого, полк Сагайдачного, полк Дорошенко, был даже полк Михаила Грушевского.
Но они, сбитые с толку и деморализованные, провозгласили «нейтралитет». В Киеве было много «сознательной» интеллигенции, но жертвовать своими головами она не умела или не хотела: только десятки со всего количества приняли участие в борьбе на киевских улицах. Но была молодежь…
Она не имела в душе наших сомнений и колебаний. Она не видела разницы между словом и делом. Такой молодежи было немного.
Когда настал критический момент, «Вспомогательный студенческий курень» один за два дня собрался и двинулся на Бахмач. Были тут студенты университета и гимназисты. Многие из них убежали из дома, ибо боялись прощания с отцом-матерью, чтобы их слезы не удержали их дома. Большинство из них перед этим не держало в руках винтовки, в глаза войны не видело. Знали ли те, кто посылал этих детей, что посылают их на убой? Сами они, даже если и знали, что идут на смерть, шли не колеблясь. Направляющими среди них были «украинизированные» офицеры, которые играли в карты и пьянствовали в своем вагоне, в то время как враг был уже совсем близко. Он наседал на станцию Круты. Увидев это, офицеры гаркнули машинисту, чтобы он двигал к Киеву, и сбежали, даже не предупредив своих солдат. И те, кто успел на ходу догнать поезд, спаслись, а тех, кого застигли в десятки раз превосходящие по численности и силе враги, замордовали…»
Но «плакальщики» трагедии из «новых украинцев» забыли, что посланы под Бахмач юнцы были Центральной радой, а там уже – преданы петлюровскими офицерами, которые свою злость, возвратившись в Киев, сорвали на казнях восставших «арсенальцев». Киевляне находились в шоке от злодеяний Центральной рады, антинародный характер которой был очевиден.
Не случайно спустя несколько лет после этих событий В. Винниченко напишет, «что украинская власть, что вся руководящая, партийная украинская демократия разошлась со своими массами, что она была социально непоследовательная, нерешительная, невыразительная и несоциалистическая… Огромное большинство украинского населения было против нас».
В этой ситуации для самосохранения Центральной раде оставалось сделать только одну пакость – позвать на помощь немцев и таким образом предать свой народ.
27 января (9 февраля) 1918 года через своих представителей в Брест-Литовске был подписан с австро-германской делегацией договор о фактической оккупации Украины кайзеровским воинством и его союзниками. А чтобы устранить формальные препятствия для заключения такого договора, 11 (24) января того же года ЦР издает Четвертый универсал «Об отрыве Украины от России». Через двое суток руководство рады бежало из Киева. А на Украину уже двигались части и подразделения почти что полумиллионной голодной австро-германской армии под командованием немецкого генерала Линзингена.
В шлемах, размеренным походным шагом двигалась серо-зеленая масса пехоты ландвера. Усталые лица, поношенное обмундирование, у многих на груди знаки отличия в виде Железных крестов – все это указывало на то, что эти войска побывали в боях и теперь пришли на Украину отдохнуть и подкормиться. Они восстановили власть Центральной рады, которая обязалась поставить Германии и Австро-Венгрии до июля 1918 года тысячи тонн продовольственных товаров.
Однако в силу разочарования политикой местной власти многих слоев населения и недовольства немцев за срыв поставок продтоваров немецким и австрийским голодающим городам кайзеровцы 28 апреля 1918 года разогнали Центральную раду. Они поставили у руля Украины в качестве ее гетмана бывшего царского генерала украинского происхождения П. Скоропадского.
Оккупанты в период «правления» Скоропадского играли с Украиной так, как кошка с мышкой: то придавит, то даст побегать и насладиться иллюзией свободы, зорко следя в то же время, чтобы добыча не ушла от стола хищника-победителя.
С поражением Германии в Первой мировой войне в ноябре 1918 года распался и режим Гетманады. Скоропадский бежал и оказался в Германии. Он получил аккредитацию как «гетман Украины в изгнании», ему была назначена пенсия в размере 10 тысяч марок в год и предоставлена роскошная вилла в центре Берлина. Вскоре он стал служить гитлеровцам, предложив свой план создания «великоукраинской державы» по фашистской рецептуре. Скоропадский был тесно связан с Герингом, Розенбергом и другими бонзами Третьего рейха, которым обещал в случае победы превратить Украину в «житницу» Германии.
В декабре 1918 года пришедшая на смену Гетманаде при помощи Антанты националистическая Директория Петлюры захватила власть в Киеве. Выслуживаясь перед Западом, Директория 15 января 1919 года подписала новый акт предательства – акт о передаче Украины под протекторат Франции. Буржуазно-националистический режим Директории сразу же признали американцы, все делавшие, чтобы оторвать эту часть славянского народа от двух собратьев – Белоруссии и России.
Собранная дилетантом и профаном в военном деле Петлюрой «украинская армия» не выдержала испытания временем. Трудовой народ не признал власть Директории. Стали возникать повстанческие отряды. Они множились и расширялись, переходя на сторону большевиков. Шел активный процесс возрождения и утверждения Советской власти.