В соответствии с этим приказом, подчеркивал Готцель, абверкоманда и все входящие в нее абвергруппы должны расширить вербовочную работу среди военнопленных, повысить качество обучения агентов, обращая особое внимание на проверку их надежности.
Выполнению этих задач, как я считаю, говорил далее Готцель, будут способствовать скоордин ированные меры, предпринятые высшими правительственными инстанциями.
Так, рейхсминистр Главного управления имперской безопасности (РСХА) Гиммлер, имперский министр по делам оккупированных восточных областей Розенберг и Главное командование в лице отдела пропаганды вермахта разработали и уже проводят в жизнь согласованный план приобщения и самореализации военнопленных в политической деятельности с целью отторжения их от большевистской идеологии и привлечения на сторону интересов Германии. Для этого уже начала издаваться для советских военнопленных газета «Заря»[40], в которой активно сотрудничают пленные командиры и рядовые Красной армии. В целом ряде лагерей созданы отделения «Русской трудовой национальной партии» (РТНП)[41] и «Боевого союза русских националистов»[42]. Эти организации опубликовали свои программы и проводят агитационную работу по вовлечению пленных в эти организации.
Им предоставляются льготы — работа с оплатой вне лагеря.
Учитывая предстоящую оккупацию Кавказа, для оказания помощи вермахту в установлении немецкой администрации и организации борьбы с партизанами совместно с лидерами белогвардейских националистических организаций Грузии, Азербайджана, Армении и Северного Кавказа начали создаваться «Национальные комитеты», а при них — воинские формирования из военнопленных и перебежчиков.
Заканчивая свое сообщение, Готцель сказал: «Конечно, все эти меры могут со временем позитивно сказаться и на нашей деятельности. По ждать в ближайшее время коренного перелома не приходится. Тем более что у вас, по существу, штучная работа и по специфике нашего статуса мы зависим от заданий штабов армии, которая находится в постоянной динамике противоборства с противником. Поэтому надо надеяться на свои силы, на свое мастерство».
Я тоже скептически оценивал меры правительственных чиновников в приобщении военнопленных к политической деятельности. Я понимал, что здесь нужна какая-то иная привлекательная идея, лозунг или призыв каких-то авторитетных людей, которые могли бы зажечь, начинить пленных чем-то новым и меняющим их самосознание.
Продолжая свою вербовочную работу, я неожиданно встретился и беседовал в пересыльном лагере Смоленска с военнопленными 2-й ударной армии, которая была окружена и разбита в новгородских лесах, а ее командующий генерал-лейтенант Власов добровольно сдался в плен. Его поместили в особый лагерь, принадлежащий военной разведке вермахта — Абверу.
В первые же дни пребывания влагере Власов[43] в беседе с представителями разведки и пропаганды вермахта заявил, что готов принять участие в борьбе против Советского Союза и его армии на стороне немцев.
3 августа 1942 г. он обратился к германским военным властям с письмом, в котором предлагалось для борьбы с советской властью приступить к созданию русской армии из советских военнопленных и белогвардейских формирований.
Письмо, которое мы читали в Абвере, заканчивалось такими словами: «Это мероприятие легализует выступление против России и устранит мысль о предательстве, тяготящую всех военнопленных. Мы считаем своим долгом перед фюрером, провозгласившим идею создания новой Европы, довести вышеизложенное до сведения верховного командования и тем самым внести свой вклад в дело осуществления упомянутой идеи».
На фоне летних побед вермахта в Крыму и под Харьковом Власов написал листовку, в которой он заявлял, что война Россией проиграна и что советскому народу надо свергнуть свое правительство. Поэтому он вносит немецкому командованию предложение: передать под его командование все сформированные немцами из советских военнопленных, эмигрантов и белоказаков воинские части и объединить их в единую Русскую освободительную армию.
«Чтобы добиться победы над Советским Союзом, нужно ввести в бой против Красной армии военнопленных. Ничто не подействует на красноармейцев так сильно, как выступление русских на стороне немецких войск».
Вскоре при поддержке отдела пропаганды вермахта было объявлено о создании «Политического центра» и «Русской освободительной армии» (РОА), в Смоленске был образован «Русский комитет»[44] под председательством Власова. В него вошли его единомышленники — бывшие военачальники Красной армии Жиленков, Малышки н, Зыков[45] и другие.
40
С декабря 1942 г. редактором газеты был бывший генерал-майор РККА И. А. Благовещенский, главный инспектор пропагандистов РОА, начальник курсов в Дабендорфе, затем — бывший майор РККА М. А. Зыков.
41
Например, одно из отделений РТНП действовало с 1942 г. в Ха-мельсбургском офицерском лагере (Офлаг X П1-Д), там же находился и ЦК партии.
42
Другое название этой организации — «Русский антибольшевистский союз». Союз являлся национальным подразделением Международной антибольшевистской лиги, созданной еще в 1924 г. в Женеве (учредители — Р. Обер, В. Орлов, С. Рейли, Ж. Лодыженский). В 1935 г. лига перешла под полный контроль Германии, став своего рода филиалом геббельсовского «Антикоминтерна».
43
44
Позднее, 14.11.1944 г., в Праге «Русский комитет» был торжественно преобразован в Комитет освобождения народов России — КО HP (на правах союзного Германии правительства, приступившего к формированию собственных Вооруженных сил).
45
Жиленков Г. Н. — бывший советский генерал, член президиума, начальник главного управления пропаганды КОНР казнен 1.08.1946 г.
Зыков М. А. — бывший майор РККА, с 1943 по 1944 г. — главный редактор газет «Заря» и «Доброволец», в 1944 г. бесследно исчез (предположительно был похищен и убит гестапо — «за критику сталинизма с позиций марксизма»!).