“В последний момент вся жизнь отражается в нашей памяти, и выступают из всех забытых закоулков картина за картиной, одно событие за другим… Человек часто может казаться мёртвым, тем не менее, от последнего биения сердца и до момента, когда последняя искра живой теплоты оставляет тело — мозг мыслит, и «Я» переживает в эти краткие секунды всю свою жизнь. Говорите шёпотом у смертного одра и сознавайте себя в торжественном присутствии смерти. Особенно должны вы сохранять спокойствие тотчас после того, как смерть наложила свою хладную руку на тело. Говорите шёпотом, повторяю я, чтобы не нарушить покойное течение мысли и не воспрепятствовать деятельной работе прошлого, отбрасывающего своё отражение на завесу будущего”. (М. Чаттерджи, Л. Халловэй, “Человек: фрагменты забытой истории”, стр. 119–120. Перевод K. Z.)
Это — время, в течение которого мыслеобразы оконченной земной жизни, группирующиеся вокруг их творца, распределяются и перемешиваются в законченное изображение той жизни и отпечатываются в их цельности в астральном свете. Доминирующие тенденции, самые сильные привычные мысли утверждают своё преимущество и отпечатываются, как особенности, которые проявятся как “врождённые качества” в последующем воплощении. Это уравновешивание результатов жизни, это чтение кармических отчётов является слишком торжественной и важной вещью, чтобы быть нарушенной неуместными стенаниями родственников и друзей.
“В торжественный момент смерти, даже внезапной, каждый человек видит всю свою прошедшую жизнь, предстающую перед ним в определённом порядке и в мельчайших подробностях. На один краткий миг личностное становится едино с индивидуальным и всеведущим «Я». Но этого мгновения достаточно, чтобы показать человеку всю цепь причин, которые были задействованы во время его жизни. Теперь он видит и воспринимает себя таким, каков он есть, без прикрас лести и самообмана. Он читает свою жизнь, оставаясь как бы зрителем, наблюдающим с высоты покидаемую им арену”. (Е. П. Блаватская, “Ключ к теософии”, стр. 109, 3-я ред. Пер. В. Котикова и К. Зайцева.)
У ординарного человека это живое зрелище сменяется спокойной полусонной бессознательностью, как упоминалось выше, когда эфирный двойник плавает над телом, которому он принадлежал, теперь полностью отделившись от него.
Когда мысль о смерти настойчиво возвращается к кому-либо из близких умершего, когда какая-то забота была его последней мыслью, что-то осталось не законченным, что нуждалось в выполнении, или когда какой-то местный беспорядок нарушил его покой, этот двойник видят в доме или в окрестности. При этих или других подобных условиях двойник может быть замечен или услышан; в таких случаях можно убедиться, что он, безмолвный, имеющий неопределённый туманный облик, ни на что не реагирует.
С течением времени пять высших принципов постепенно отделяются от эфирного двойника, и удаляются из него, как ранее они удалились из плотного тела. Как пятеричное существо, они переходят в состояние, о котором будет сказано позднее, оставляя эфирный двойник — копию плотного тела, таким образом, ставшую эфирным трупом так же, как тело стало плотным трупом. Этот эфирный труп остаётся около плотного трупа, и они распадаются вместе; на кладбищах ясновидцы видят эти эфирные привидения, как фиолетовый туман или свечение, иногда демонстрирующие сходство с мёртвым плотным телом. Мой друг видел такой эфирный труп, претерпевающий отталкивающие стадии разложения, это — отвратительное зрелище, после которого понимаешь, что ясновидение не такая уж благословенная способность. Процесс продолжается pari passu (равно, наравне — лат.), пока фактически всё, кроме скелета плотного тела, полностью не разложится, а частицы не перейдут в другие комбинации.
Одно из больших преимуществ кремации — кроме всех санитарных обстоятельств — заключается в быстром возвращении природе-матери, благодаря горению, физических элементов, составляющих плотные и эфирные трупы. Вместо медленного и постепенного разложения происходит быстрое разъединение, не оставляющее физическим остаткам возможности причинить какой-либо вред.