К свирепой силе от сна на югеРазбужена буря, с бряцаньем громаИ лютым ливнем над лигами моряСтремительным смерчем к северу движется.5 Седые вершины взгорий и скалВзъерошены ветром пред вздыбленным морем.Бьют в брег буруны на Бенвикском взморье,[27]Крушат в крошево в крутом гневеВалуны великие. Взвесь соленая10 Висит в воздухе вспененным маревом. Там Ланселот за лигами моряВ круговерти ветров из высоких оконГлядел да гадал, горюя один.Томился он тяжко. Тьма сгущалась.15 Лорда он предал, любви уступая,Но, любовь отринув, лорда не возвернул.Впредь вероломцу в вере отказано,От любви ж отделен он лигами моря.
Сэр Ланселот, лорд Бенвикский,20 В прошлом – первый из паладинов Артуровых,В кругу королевичей королем казался,В деяньях доблести дерзок сверх меры,Превзошел он прочих, пылок духом.В краю, где красив люд, что кущи цветущие,25 Всех милее ликом, лучший из воинов,Силен и статен, сталь закаленная.Сам – светел, как смоль – кудри,Темны и пышны; темны глаза его.Что злато зари, золотой Гавейн,[28]30 Но строго смотрят серые очи,Суровей – складом. Слывя ему ровней,Не знал он зависти, не заботясь о первенстве,Паладинов придворных похвалой дарил он,Но лишь лорда любил беззаветно,35 Ни мужей, ни жен в мыслях не числилДороже Артура. Денно и нощноСомневался в Гвиневре он, пока стылая теньЕе славы сияние сумраком не одела.Ланселота любовью леди дарила,40 В сиянии славы его – счастье черпала.Лишь свою леди любил беззаветно он;Ни мужей, ни жен в мыслях не числилГвиневры дороже: с госпожой рядомЛишь доброе имя, да доблесть рыцаря45 Сберегал в сердце. Совершенства взыскуя,Он верен всегда был владыке Артуру;За Круглым Столом, в королевском орденеПаладин и принц, преданно чтил онКоролеву и даму. Но дымное золото50 И серебро стылое она сердцем алчнымПочитала прекрасней, в пальцах сжимая;Милей мнила то, что во мраке сокровищницДля себя сберегала. Страстно любилаНепреклонной любовью леди безжалостная,55 Чьи пагубны помыслы, прекрасна – как фея,Мужам на муку в мир пришла она,[29]Судьбою сподвигнута. Сочла его крашеСеребра и злата, что сжимала в горсти.Златом серебряным, как на заре – солнце,60 Рдела улыбка, рыданья внезапныеСмягчались слезами, сладостный яд,Сталь стойкая.[30] Не сдержали клятв они.Мрачный Мордред молча следил их,Затаив злобу и завистью мучась.65 Так зло зародилось, застлала теньЧертоги Артуровы, как черная тучаСвет солнца скрывает, сгущаясь медленно.В день недобрый доблестный АгравейнСуровая длань[31] смерть принял[32] —70 На пороге пал он, к печали Гавейна.Мечи могучие не мешкали в ножнах:И Круглый Стол на крах обреклаКоролевина распря. Клинки сверкали,Королеву казнь на костре ожидала.75 Прекрасной как фея – приговор суровый:Смерть суждена ей. Но смерть замешкалась.Се! Ланселот лучезарной молниейСредь гулкого грома – грозное пламя —Напал нежданно, неистово ринулся80 На друзей давних: так деревья в бурюВалит ветер, вырывает с корнем.Гахерис и Гарет[33], Гавейновы братья,Подле пламени пали: повелел так рок.Из огня вызволив, он увез далеко ее;85 Страх всех сковал; никто следом не ринулся:Бились с ним бок о бок[34] Бановы родичи. вернутьсяЛеодегранс – король Камилиарда в Уэльсе, отец Гвиневеры. Упоминание Круглого Стола в строке 203 – это отсылка к легенде, согласно которой Стол был сделан для Утера Пендрагона, отца Артура. В «Повести о короле Артуре» Мэлори Леодегранс узнает от Мерлина о том, что Артур желает взять в жены Гвиневеру:
«Для меня это, – отвечал король Лодегранс, – самая радостная весть, какую случалось мне слышать, что столь могучий король, славный доблестью и благородством, пожелал обвенчаться с моей дочерью. Что до земель моих, то я отдал бы их ему, если б знал, что тем его порадую, да у него и так земель довольно, больше ему не надобно. Но я пошлю ему дар, который обрадует его куда более, – я отдам ему Круглый Стол, что получил от отца его Утера Пендрагона».
вернуться«на Бенвикском взморье» (см. прим. к I. 185).
вернуться«Что злато зари, золотой Гавейн». Далее в тексте поэмы Гавейна снова сравнивают с солнцем (III. 177–179 «как закат, что заревом зажигает мир»; IV. 223–224 «звезда полдневная»), и «встающее солнце» было вышито на парусе его корабля (IV. 142). Но здесь нет отсылок на тот факт, что его сила прибывала к полудню, а затем шла на убыль; между тем это важный элемент рассказа об осаде Бенвика, где Ланселот нанес Гавейну серьезную рану, в то время как мощь того была на исходе (см. ниже).
вернутьсяЭти строки близко повторяют II. 28–29 и в том же самом виде вновь использованы в другом тексте, где они вложены в уста сэра Лионеля (см. ниже)… Впервые они появляются в третьем конспекте (см. ниже).
вернуться«Сталь стойкая» (в оригинале – steel well-tempered): та же формулировка употреблена по отношению к Ланселоту в строке 26 этой песни [В русском переводе формулировки немного различаются. – Примеч. пер.].
В рукописи строка выглядела как «Не сдержала клятв она» и была карандашом переправлена на «Не сдержали клятв они» (см. ниже).
вернуться«Агравейн Суровая длань» (в оригинале – Agravain the dour-handed) – это перевод «Agravain a la dure mayn» [Агравейн тяжелорукий (фр.). – Примеч. пер.]. Так он именуется в романе «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь», строка 110), где английское слово dour употреблено в устаревшем значении «крепкий, тяжелый».
вернутьсяПодробнее об этой истории, намеченной здесь вкратце (см. ниже).
вернутьсяЗдесь и в строке 156 в оригинале слово battle («битва») используется в значении «battle array» («боевой порядок»).