Я обернулся. Кудинов улыбался нам всем троим своей самой обезоруживающей улыбкой.
— У нас неприятности? — спросил он.
— Хорошо, что ты заметил, — проворчал я.
Мы с Лешкой вели себя так, как будто последний раз виделись не два года назад в Индии, а только что — перед тем, как он отошел отлить.
— Вы вместе? — спросил тот, что повыше. Он, видимо, был старшим. — Тогда и вас, сэр, попрошу предъявить паспорт.
— Полагаю, что в данной ситуации ее лучше всего прояснит это.
Кудинов любит выражаться, как английский денди.
Тот, что пониже, протянул руку, но Лешка свою отдернул.
— Сначала, раз уж дело приняло такой оборот, я хотел бы взглянуть на ваши жетоны, — сказал он.
У полицейских в форме имена написаны на такой полосочке на правой стороне груди, но эти были в штатском. А я не сообразил попросить их о том же. Тоже выиграл бы секунд тридцать.
Были ли эти ребята из контрразведки или еще откуда-либо, но удостоверения у них были со словом «politsei».
— Прошу, коллеги! — накинув на лицо ту же обезоруживающую улыбку, Кудинов протянул им документ.
Это было удостоверение сотрудника Интерпола. Только полицейский почему-то присвистнул.
— Я временно прикомандирован к центральному офису, — пояснил мой друг, вытирая пот со лба. — Летели из Лиона через Франкфурт — полдня добирались.
Это он для меня сообщал дополнительные сведения, чтобы мы не прокололись.
— А ваше удостоверение? — протянул ко мне руку один из полицейских.
— Оно тоже у меня.
Лешка снова залез в бумажник и вытащил оттуда и мою карточку. Полицейские все еще недоверчиво изучали документы.
— Можно тогда и паспорта ваши посмотреть?
Кудинов с готовностью извлек оба паспорта. И опять полицейские удивленно покачали головами. Что же у него за прикрытие такое?
Черт, вспомнил я. У меня же на голове был короткий, но седой парик, а на интерполовском удостоверении, которым я уже пользовался, я был в натуральном виде — с короткой черной стрижкой. И на паспорте, который привез мне Кудинов, наверняка тоже, раз они шли в комплекте.
— А почему все документы оказались у вас? — спросил старший Кудинова.
Это я уже продумал и поспешил ответить за него:
— Я попросил коллегу поискать нам место в гостинице. Хорошо, он далеко не успел отойти.
— Вы не забронировали заранее?
— Нет, и вы прекрасно знаете почему, — как посвященный посвященным, сказал я. — Мы летели в такой спешке.
— Вы уже связались с нашим бюро?
— Это должны были сделать, пока мы летели.
Это Лешка опять подключился. А он-то знает про взрыв? Или так, просто вдохновенно импровизирует?
Полицейские не спешили. Каждый из двух внимательно проверял и удостоверения, и паспорта. Вот он, момент истины. Снять бейсболку они меня не просили, но седые волосы выбивались из-под нее по бокам. Истины или не истины, все равно, момент неприятный. Я широко улыбнулся своей самой открытой и обаятельной улыбкой и стащил с головы бейсболку.
— Так лучше, коллеги? Я, как видите, не помолодел.
Тот, что постарше, понимающе отыграл бровями и губами, даже провел рукой по своей голове, тоже начавшей седеть. Но мой расчет оправдался. Полицейский собрал документы и протянул их Кудинову, потом мне: кому, мол, отдавать? Все заграбастал Лешка.
— Позвоните нашим из Интерпола. Они, наверное, и отель вам заказали.
— Сейчас проверим. Удачи, парни!
— И вам тоже.
Полицейские отошли.
— Мне кажется, будет уместным, не откладывая, отметить и нашу встречу, и избавление от демонов, — предложил Кудинов.
— Только давай все же удалимся от них на безопасное расстояние.
Лешка сиял. Строгих указаний от Эсквайра немедленно возвращаться в Москву после передачи документов у него не было, а упускать наклевывающееся приключение было не в его правилах. Он приехал — это объясняло удивление полицейских — с австралийским паспортом и таким же удостоверением Интерпола. «Мой немецкий погорел. Схватил то, что было под рукой», — небрежно пояснил Кудинов. У меня, напомню, все документы были испанскими.
Станут полицейские проверять через национальное бюро Интерпола, кто мы и откуда? Вряд ли. Прибытие пополнения из Лиона вполне вероятно, а дел у них и так хватает.
Я привел Лешку в «Гитар сафари» — почему-то это место казалось мне гарантированно спокойным. Мы спустились по крутой лестнице — это ведь большой прохладный подвал — и устроились в самом дальнем углу. Я вытащил свой наладонник и, включив определитель радиотрансмиттеров, убедился, что помещение не прослушивалось.