- А он лучше, чем тот китаец?
Программист поставил на плиту чайник, выставил на стол банку растворимого кофе, коробку сахара, вытащил из шкафчика батон белого хлеба и баночку айвового повидла.
- Конечно, лучше! Вы же видели, как я на Арбате избивал этих хулиганов. На прошлом занятии сэнсей похвалил меня, сказал, что я - лучший его ученик! - гордо сообщил Карамелькин. - Еще немного и мне присудят пояс.
- Часовой?
Карамелькин неожиданно для литераторов доброжелательно рассмеялся.
- Хорошая шутка!
Чайник закипел. Программист снял его с плиты и поставил на деревянную подставку.
- Кофе и сахар накладывайте сами. Кофе - это вещь интимная.
- А сахар - общественная? - поинтересовался Дамкин.
- Карамелькин, - спросил Стрекозов, переводя разговор на интересующую его тему. - А где Шлезинский?
- Гуляет где-то, - небрежно отмахнулся Карамелькин. - С ним тут недавно интересный случай произошел! Я оборжался!
- Расскажи!
- Я об этом случайно узнал... У нас в НИИ работают две лаборантки Лена и Таня. Они обе иногородние и снимают квартиру на двоих. Шлезинский долго клеил Лену и, наконец, уломал: она пригласила его в гости. Шлезинский захватил гитару, купил бутылку шампанского и отправился к ним. В комнате у девушек стоял белый рояль, на котором играла Таня, готовясь поступать в консерваторию. Шлезинский играл то на гитаре, которую он захватил с собой, то на этом рояле, пел песни, ухаживал за девушками, вы ведь знаете, какой он дамский угодник!
- Знаем, - сказал Дамкин.
- Весь вечер Шлезинский думал, что ему удастся соблазнить Лену и с ней переспать. Когда же выяснилось, что Лена не собирается уступать его притязаниям, было поздно, метро закрылось, на такси денег не было, и девушки из жалости разрешили ему переночевать у них. Так как кровать в квартире была одна, постелили Шлезинскому на рояле, - Карамелькин заржал. Вы помните, у меня он спит на надувном матрасе?
- Помним, - сказал Стрекозов.
- Ночью Шлезинский захотел в туалет. Забыв спросонья, что он в гостях, Шлезинский, думая, что спит на своем матрасе, который лежит прямо на полу, попытался встать и грохнулся с рояля на пол. Рояль ведь стоит на высоких ножках, - всхлипывал Карамелькин. - Понимаете?
- Понимаем, - серьезно сказали Дамкин и Стрекозов.
- Мало того, что он сам упал. Шлезинский в темноте рукой зацепился за высокие книжные полки, которые не замедлили на него обрушиться! Девушки, которые не поняли, что происходит, и так же спросонья решили, что к ним забрался вор, громко завизжали, вскочили с кровати, схватили первое, что попалось под руку, а попалась гитара Шлезинского, и этой гитарой заехали ему же, Шлезинскому, по голове!
Карамелькин весело хохотал, литераторы молчали.
- Разве это не смешно? - отдышавшись, спросил программист. - Дали Шлезинскому по чайнику, сломали гитару и при этом не дали!
- Карамелькин, у человека горе, - сказал Дамкин. - А ты ржешь, как конь.
- Представь, что тебя так, - подхватил Стрекозов. - Это же тема для рассказа ужасов!
- Со мной такого не могло бы случиться, - заявил Карамелькин. - Я женщин к себе домой вожу!
- Но ведь Шлезинскому ты не разрешаешь водить женщин?
- Ясное дело! Еще мне не хватало тут бордель устраивать. Он приведет бабу, значит, им надо кровать уступить, а на надувном матрасе я спать терпеть не могу!
Карамелькин положил себе в чашку две ложки кофе, два куска сахара и залил все это кипятком.
- Кстати, когда мы едем на юг? - поинтересовался он.
Дамкин и Стрекозов переглянулись.
- Скоро, - сказал Дамкин. - У нас еще есть несколько дел, которые займут несколько дней.
- А билеты вы купили?
- Пока нет.
- Надо бы заранее купить, а то плохие места будут. Не люблю сидеть около туалета.
- А ты тут при чем? Ты разве с нами поедешь?
- Как! Разве вы забыли, что я еду с вами? Мы же договаривались! возмутился Карамелькин. - Я для вас сто пятьдесят штук "Билла Штоффа" отксерил!
- Да ладно, Карамелькин, не обижайся, мы пошутили, - успокоил программиста Стрекозов. - Мы проверяли твою способность понимать юмор. Шлезинский говорил, что ты теперь сам над всеми подшучиваешь и ни на кого не обижаешься!
- А я и не обиделся! Я тоже пошутил, а вы поверили, что я обиделся! Карамелькин принужденно рассмеялся.
- Да! - вспомнил Дамкин. - Мы тебя еще за ксерокс не поблагодарили! Спасибо тебе, Карамелькин!
- Не за что! Хотите, еще штук сто отксерю.
- Это было бы неплохо. А шеф тебя за использование служебного ксерокса в личных целях не поимеет?
- Нет! Во-первых, он не узнает! А во-вторых, мы с шефом теперь друзья! Я ему недавно помог его "Запорожец" из канавы вытащить...
- Руками?
- Ну не ногами же! - всхрапнул Карамелькин. - У меня с шефом теперь настолько хорошие отношения, что я могу на работе хоть на голове стоять!
- А это входит в обязанности программиста? - спросил Стрекозов.
- У Карамелькина с шефом настолько хорошие отношения, что он может спокойно нагадить у него в кабинете, - пошутил Дамкин.
- Ну, типа этого, - рассмеялся Карамелькин. - Да, кстати, я тут такую знатную шутку отмочил со Шлезинским, вы ухохочитесь!
Карамелькин сделал довольное лицо, обрадовавшись тому, что вспомнил это происшествие.
- Недавно у нас на две недели отключили горячую воду, и мы со Шлезинским решили пойти в баню. Взяли с собой веники березовые, пиво, воблу. Попарились там вволю, вышли в предбанник, тут Шлезинский смотрит, а у него кроссовок нет! Украли! Как он ругался! Полчаса распинался о том, какие в этой стране сволочи живут! "Да лучше я в Израиль эмигрирую, чем в этой стране в баню буду ходить!" - орал он. Затем пошел ругаться с заведущим, писал какие-то заявления. Наконец, ему одолжили какие-то драные тапочки, он в них еле-еле до дома доехал.
- Ну, и что в этом смешного?
- Как что! - удивился бестолковости Дамкина программист Карамелькин. Это же я его кроссовки спрятал! Представляешь, он бегает их ищет, а они преспокойно у меня в сумке лежат!
- Так это ты их взял?
- Ну! - Карамелькин смеялся, размазывая по лицу слезы. - Дома я ему кроссовки, конечно, отдал. Держи, говорю, Шлезинский, свои кроссовки и, когда ходишь в баню, всегда привязывай их на шею!