— Императорские заготовительные предприятия?
— Да. Эти самые. Вона — самые лучшие земли себе забрали. Хуже помещиков.
— А чем они лично тебе помешали?
Демьян зло поджал губы и промолчал.
— Если не можешь сам вести хозяйство, так иди к ним работать.
— Я живу трудом. Своим трудом. Мне все эти премудрости не нужны.
— Так это трактора так Марфу напугали?
— При чем здесь Марфа?! — вспылил Демьян.
— А кто тебе всю эту чушь в голову вбивает? Не иначе, как скалкой или ухватом каким себе помогает.
— Ты! — Демьян схватил за грудки своего друга, но ударить не решился, лишь бешено вращал глазами и строил страшное, разгневанное лицо.
— Хватит! Хватит, Демьян. Мы оба с тобой знаем, что я прав. Я не Марфа, сам знаешь. Да и должность у меня серьезная, уважаемая. Если есть какие вопросы — спрашивай. Отвечу, как знаю. Что много лучше тех глупостей, что выдумала твоя баба. — Демьян отпустил Захара и с поникшей головой сел рядом. Минут пять они ехали молча, пока Захар не решил подбодрить поникшего сотоварища: — Ну же. Что ты сник? Я тебе когда дурость говорил? Или зла желал?
— Нет.
— Тогда что? — спросил Захар, видя, как Демьян неловко отводит глаза и явно стесняется, но очень желает перевести разговор в новое русло. — Спрашивай. Вижу же, что грызет тебя что-то.
— Мне Марфа уже все уши прожужжала бабьими сплетнями. Что они только не рассказывают. Особенно после того, как она впервые увидела эти трактора. Совсем ума лишилась. Как только освобождается — в церковь бежит. Отец Серафим ее оттуда уже и так и сяк пытался отвадить, ибо не дело крепкой, здоровой бабе по церквям так долго ходить. Хоть бей ее. Совсем с ума спятила.
— Да, беда, — расстроенно покачал головой Захар. — Как тебе помочь?
— Не получится, — сказал Демьян и сплюнул на пыль грунтовой дороги, по которой их несла лошадка. — Тут один Всевышний только способен подсобить, но ему, верно, нет дела до такого грешника, как я.
— Но ведь это не вопрос, верно?
— Верно, — спокойно произнес Демьян. — Бог не дал мне сыновей. Сам знаешь, семеро дочек растет. Все бы ничего, но расширение надела, что положили мне по переделу трехлетней давности, не помогает… — Демьян замолчал и потупился.
— И?
— Я знаю, что у нас собираются создавать это самое Императорское заготовительное предприятие. Помоги мне туда устроиться?
— Демьян, ты же всегда о таких вещах только хулу говорил. Как же так?
— Понимаешь, мне этих баб кормить как-то нужно. А потом и замуж выдавать. А там, поговаривают, что Император хорошо платит своим людям.
— Не всем. Ты ведь ничего толком не умеешь из того, что пригодится. А если идти разнорабочим, то не сильно это и выгодно в твоем положении. Все-таки семь девок да жена…
— Что же тогда делать? Их без приданого никто не возьмет. Особенно после этих истерик, что Марфа устраивает у колодца и лавки Петровича.
— Значит, так. Я сегодня переговорю с Иваном Никитичем, он занимается набором добровольцев на курсы трактористов. Знаний от тебя никаких не требуется. Всему там научат. И читать, и писать, и считать. Но главное — после этих курсов тебя возьмут в ИЗП на хорошую должность. Например, тем же трактористом. Там зарплата солиднее, да и свой огород, в случае необходимости, сможешь вспахивать. Если, конечно, договоришься с руководством. Что сильно тебе облегчит жизнь. От тебя требуется только максимальное прилежание и рвение в учебе, ибо отсев негодных там сильный. Из-под палки никто ничему учить не будет. Захочешь — выучишься. Нет — скатертью дорожка.
— А долго ли учиться?
— Год.
— А кто же семью кормить будет? — опешил Демьян.
— Тебе как учащемуся Императорских технических курсов на общем начале будет полагаться стипендия, то есть выплаты. Не бог весть что, но должны помочь семье. Кроме того, твои старшие девки смогут устроиться в рыбоводческое Императорское заготовительное предприятие и присмотреться к тому, что будет в новом. Как-нибудь год продержатся. А потом уже дела в гору пойдут. Можно будет дочь какую тоже на курсы отправить. Их сейчас много стало. Если хорошо учиться будет, то на фабрику какую возьмут или завод, а то и вообще отправят в училище.
— Девок учить? — удивился Демьян.
— На то есть решение Земского собора и не нам ему перечить, — резко и раздражительно ответил Захар, не первый раз сталкивающийся с неприятием в крестьянской среде женского образования. Проще было сослаться на высокий орган, чем пытаться что-то объяснить недовольным. Это, конечно, было неправильно, но ему было так проще и легче. Да и крестьяне с такой постановкой не спорили, понимая, что «жираф большой, ему видней».