Александр обнимал плачущую Луизу и хорошо чувствовал, как где-то в груди у него щемит от боли и обиды, а на глаза наворачиваются слезы. Император Российской империи на деле оказался всего лишь человеком, который не мог одним взглядом обратить реки вспять и воскресить усопшего устным распоряжением. Да и письменным тоже не получалось…
Рано утром 26 февраля 1884 года Луиза Карловна, Императрица Российской империи, скончалась, оставив тридцатидевятилетнего Александра вдовцом в день его рождения. После похорон второй супруги Император объявил трехмесячный траур, отказавшись от любых торжеств.
Приближенные к августейшей особе в те дни отметили в своих дневниках, что Его Императорское Величество казался совершенно подавленным и замкнутым. Кто-то даже поговаривал о некой надломленности, но шепотом и не настаивая, потому что в этой видимой подавленности появилось что-то очень нехорошее, что-то пугающее… Особенно в этом потухшем, холодном и практически стеклянном взгляде…
Часть 2
Реанимация успеха
Личности необходимо страдать, чтобы расти.
Глава 1
27 марта 1884 года. Москва. Кремль. Николаевский дворец
Несмотря на весьма насыщенный график и большое количество работы Александр чувствовал пустоту и какую-то бесполезность своих усилий. Нет, конечно, в те минуты, когда ему приходилось с головой уходить в дела, жизнь наполнялась красками, но вот позже, во время отдыха или вынужденного ожидания, он снова уходил в себя и замыкался. Тоска по Луизе его совершенно угнетала.
Вот и сейчас, завершив намного быстрее задуманного разгребание документов, он оказался предоставлен самому себе на довольно большой отрезок времени, который нужно было чем-то занять, чтобы банально не сойти с ума.
В этот раз для разнообразия он открыл ящик письменного стола и, достав оттуда смутно знакомый крупный блокнот с потертым переплетом, решил его полистать. Этим «фолиантом» оказался дневник. Его дневник, который он пытался когда-то вести, но бросил, посчитав бесполезным и даже весьма опасным занятием. Ведь попади он к врагам, те смогли бы получить из него целый ворох критически важной информации.
Первая запись датировалась 9 мая 1872 года. Как раз тем самым днем со знаменательным парадом, на котором он провозгласил создание Красной Армии и флота, а также учреждение Боевого Красного Знамени.
Прочитанные строки встревожили Императора и заставили задуматься. Прошло не так много времени, а он совершенно себя не узнавал. Такие позитивные оценки! Такие восторги! Иногда ему казалось, что писал не он, а какой-то ребенок или подросток. Ведь если верить автору записанных в блокноте строк, то до воцарения коммунизма в отдельно взятой Империи оставалось всего несколько лет. Сейчас же, спустя двенадцать лет, он ничего подобного не ощущал… Как? Почему? Ведь ничто не должно было помешать столь грандиозным планам…
Александр взял листок бумаги и стал выписывать, что глобального получилось сделать за минувшую дюжину лет. И ведь было что вспомнить…
В сфере транспорта все шло просто замечательно.
Во главе стояли стратегически важные артерии, позволяющие не только ударными темпами проводить переселенческие программы, но и связывать всю страну в единое транспортное пространство.
Во-первых, это, конечно, Транссибирская магистраль — мощная двухколейная железнодорожная магистраль, протянувшаяся еще в 1878 году от германской границы до Владивостока на побережье Тихого океана.
Во-вторых, Туркестанская магистраль, а точнее железнодорожная сеть, связанная через несколько точек с Транссибирской дорогой. Ее охват по протяженности был не столь колоссальным, но зато она проходила по весьма и весьма сложным территориям — пустыням и засушливым степям, вводя в транспортный оборот Империи всю Среднюю Азию и Восточный Туркестан.
Были и другие отдельные проекты вроде железной дороги на Мурманск и магистрали до Индийского океана, идущей через Персию. Но эти два проекта считались Александром жизненно важными, а потому приоритетными. Но титанические сдвиги были не только в области железнодорожного строительства. Тут была и реформа вооруженных сил, и денежной системы, и образования…[40] даже модернизация Православной церкви и то — продвигалась своим чередом, наматывая на гусеницы недовольных. Но отчего же тогда Император чувствовал себя так подавленно?