Когда по пути домой Цезарь въехал в Медиолан, рядом с ним в колеснице стоял Марк Антоний. Он выглядел героем. Ему было чуть меньше сорока, он был в расцвете сил, красив и силен. Семья Антония считала своим предком Геркулеса, и — вероятно, в подражание кумиру — он носил бороду[9]. Римляне ассоциировали Геркулеса с Испанией, поэтому присутствие здесь Антония читалось некоторыми как весьма символичное.
Антоний внушал людям симпатию: живой ум, открытость, уверенность в себе. Он не стеснялся крепко напиваться в общественных местах и принимать пищу в обществе своих солдат, — и неудивительно, что они любили его. Некоторые предполагали, что здоровье Цезаря с годами слабело, но в то же время одного взгляда на Антония хватало, чтобы исчезали все сомнения в силах и энергии власть предержащих.
Антоний происходил из семьи сенатора. По линии его отца все были умеренными консерваторами, но его мать Юлия приходилась Цезарю троюродной сестрой. Вероятно, именно это родство обеспечило ему счастливый билет — Антоний присоединился к штабу Цезаря в 54 г.
В Риме молодой Антоний прославился тем, что пил, распутничал, влезал в долги и связался со скверной компанией[10]. Но к двадцати пяти годам он прекратил разгульную жизнь, побывал в Греции, где изучил ораторское искусство и блестящим образом начал военную карьеру, получив командование всадниками на Востоке (с 58 до 55 г.). Уже в своих первых сражениях он отличился: первым поднялся на стену вражеского города во время осады, после чего продолжал служить образцом отваги и одерживать победы.
Мы не знаем деталей его службы в Галлии, но, судя по всему, она была успешной: в 53 г. Цезарь отправил его в Рим баллотироваться на должность квестора, и Антоний без труда победил на выборах. Затем он вернулся в Галлию как один из главных офицеров Цезаря и, подобно Дециму, покинул ее с многообещающим списком заслуг.
Как и Децим, в 50 г. Антоний занимал выборную должность. Будучи одним из десяти народных трибунов, которые избирались каждый год и должны были представлять интересы простонародья, он сыграл определенную роль в роковом столкновении Цезаря и его противников в сенате. Здесь хотели лишить Цезаря командования в Галлии и не позволить ему выставить свою кандидатуру в консулы второй раз (сенат в это время возглавлял Катон). Цезарь опасался, что, если он вернется в Рим, противники привлекут его к суду и вынесут заведомо несправедливый приговор[11]. Антоний пытался воспрепятствовать действиям сената, направленным против Цезаря, но потерпел неудачу и бежал из Рима в лагерь своего господина.
Во время гражданской войны Антоний проявил себя как лучший военачальник Цезаря и его незаменимый помощник. Он получал самые важные задания: организацию обороны Италии, переправу легионов Цезаря через кишащее врагами Адриатическое море и воссоединение с Цезарем в римской Македонии. Свою самую яркую партию Антоний сыграл в битве при Фарсале (9 августа 48 г., Центральная Греция), командуя левым флангом в войске Цезаря в решающем сражении с Помпеем. Когда солдаты Цезаря прорвали строй армии Помпея, кавалерия Антония преследовала бегущих врагов.
То было неожиданное и страшное поражение. Казалось, у врагов Цезаря еще оставались карты на руках: сотни военных кораблей, тысячи солдат, сильные союзники и много денег. В Риме накопилось множество политических помоев, да еще и владеющих собственной армией. И теперь гибель этой армии лишила их сил. При виде тысяч погибших при Фарсале воинов Помпея мы словно слышим шум сливающейся воды, очищающей политическую клоаку Рима.
Цезарь провел весь 47 год на Востоке: искал союзников, собирал деньги, подавлял восстания, ухаживал за новой любовницей. Антония он отправил в Рим, где тот организовал два назначения на текущий год: Цезаря — диктатором, а себя — начальником конницы (magister equitum); так в то время называлась должность, как мы сказали бы, заместителя диктатора.
Вторая диктатура Цезаря встревожила поборников демократической свободы. Консерваторы, в свою очередь, были оскорблены разгульным образом жизни Антония, который буянил теперь даже больше, чем в юности. Источники свидетельствуют, в каком разврате проходили его ночи, как по утрам его тошнило в общественных местах, как по его приказу запрягали львов в колесницы. Широко обсуждали его роман с актрисой-вольноотпущенницей, известной под сценическим именем Киферида, «служительница Венеры»; эта женщина часто появлялась с ним на публике в открытых прогулочных носилках[12].
9
Римляне во времена Антония не носили бород, эта мода появляется только во II в. н. э. Автор опирается на сообщение Плутарха (Ant. 4), но, как считают комментаторы этого места, биограф, вероятно, описывает здесь какую-то статую, которую он ошибочно принял за Антония, либо такую, где тот был героизирован на манер Геракла. В то же время на монетах с портретом Антония, которые чеканили при его жизни, мы наблюдаем вполне реалистичное изображение мужчины без бороды.
10
В молодости Антоний входил в окружение двух известных демагогов — Куриона (Цицерон даже утверждает, что они состояли в любовной связи) и Клодия.
11
В марте 49 г. до н. э. срок полномочий Цезаря истекал. Первоначально предполагалось, что на смену ему после окончания срока должности явится один из консулов 49 г., а тем временем Цезарь сохранит полномочия и пройдет выборы в консулы на 48 г., получив тем самым гарантию от судебного преследования. Но, согласно новым законам, для заочных выборов требовалось специальное разрешение, а управлять провинциями можно было назначать тех, кто исполнял должность консула или претора в предшествующее пятилетие. Таким образом, преемник Цезарю мог быть направлен уже в марте, сам он должен был прибыть в Рим на выборы как частное лицо, и потому для опасений у него были вполне весомые основания.
12
Эта женщина была вольноотпущенницей Волумния Евтрапела и по обычаю носила родовое имя своего бывшего хозяина — Волумния. Она оставила свой след в римской литературе: римский поэт Корнелий Галл воспевал ее в своих элегиях под именем Ликориды.