– Не командуйте мной. – Окружной прокурор пронзительно взглянул на Осгуда и вновь обернулся к Вульфу. – Поймите меня правильно… И вы тоже, Осгуд. Я прокурор округа, я знаю свой долг и «k/.+-n его. Если было совершено преступление, то мы не закроем на него глаза, но я не собираюсь поднимать шумиху ради шумихи, и вы не можете ставить это мне в вину. Этого не одобрили бы мои избиратели, да и никому это не нужно. Есть кровь на морде быка или нет, узнаю я или не узнаю, почему ночью мыли кирку, – все равно ваша версия кажется мне высосанной из пальца. Что же, убийца с киркой залез в загон – где, кстати, был бык, – потом туда же залез Клайд Осгуд и покорно ждал, пока убийца нанесет удар киркой? Или другой вариант: Клайд находится в загоне, а преступник с киркой перелез туда следом за ним и убил его. Вы можете представить себе человека, на которого замахиваются киркой, а он спокойно ждет, пока его ударят?
– Я же вам говорил, Вульф! Только послушайте этого идиота, – прорычал Осгуд. – Вот что, Картер Уодделл! Я вам кое-что скажу…
– Прошу вас, джентльмены! – Вульф поднял руку. – Мы теряем время.
Он поглядел на прокурора и терпеливо промолвил:
– У вас неверный подход к делу. Не нужно закрывать глаза на факты. Вы ведете себя как женщина, которая прикрывает пепельницей пятно на скатерти. Но ведь кто-нибудь все равно сдвинет пепельницу. Факты таковы, что кто-то убил Клайда Осгуда киркой, и ваша обязанность установить это, выяснить, как все произошло, а не изобретать невероятные версии.
– Я ничего не изобретаю, я только…
– Прошу прощения. Вы считаете, что Клайд сам перелез через забор в загон и покорно стоял в темноте, ожидая, пока ему нанесут смертельный удар. Я признаю, что первое маловероятно, а второе почти невозможно. Это пришло мне в голову вчера вечером на месте преступления. И, как я сказал, к тому времени, когда я вернулся в дом, мне уже было ясно, как было совершено преступление. Я не верю, что Клайд Осгуд сам перелез через забор. Сперва его, возможно, оглушили ударом по голове, затем отнесли к забору, подсунули под забор или перевалили через него и оттащили внутрь загона еще на десять-пятнадцать ярдов. Потом убийца с силой ударил его киркой, нанеся глубокую рану, которая очень похожа на рану от рогов быка. Кровь, конечно, испачкала кирку, но не человека, который ее держал. Затем убийца снял с забора веревку с крюком и бросил ее около тела, чтобы было похоже, будто Клайд сам забрался в загон. Вымыв кирку водой из шланга, он отнес ее на место и ушел.
– А бык? – возразил Уодделл. – Что же, бык дожидался, пока убийца уйдет, и лишь затем накинулся на тело?
– Не могу сказать. Было темно. Бык мог напасть, а мог и не напасть. Предлагаю три варианта. Первый; убийца умеет обращаться с быком и перед тем, как отвязать, измазал его рога кровью. Второй: нанеся удар киркой, убийца подманил быка к телу, зная, что запах крови заставит быка по крайней мере прикоснуться к убитому. Третий: убийца действовал, когда бык находился на другой стороне загона, и вообще не пытался испачкать рога быка кровью, рассчитывая, что в суматохе и под влиянием других обстоятельств на это не обратят внимание. Его счастье, что мистер Гудвин подошел как раз тогда, когда бык удовлетворял свое любопытство. Но ему не повезло, что там оказался я.
Уодделл сидел хмурый, поджав губы. Через мгновенье он выпалил:
– На ручке кирки должны быть отпечатки пальцев… Вульф покачал головой.
– Убийца мог стереть отпечатки носовым платком или пучком травы. Вряд ли он идиот.
Уодделл нахмурился еще сильнее.
– Насчет того, что быка могли привязать к забору и вымазать рога кровью… Чтобы сделать это, надо знать норов быка. Мне кажется, проделать такое мог только Монт Макмиллан, ведь бык принадлежал ему. Может быть, вы сумеете объяснить нам, почему Монт Макмиллан хотел убить Клайда Осгуда?
– Силы небесные, конечно, нет! Существуют, по меньшей мере, еще две альтернативы. Возможно, Макмиллан и был бы способен на убийство, желая уберечь быка, однако будьте осторожны! Помните, что убийство не имело отношения к попыткам спасти быка: Клайда лишили сознания не в загоне, а где-то еще.
– Это только ваша догадка.
– Таково мое мнение. Я очень осторожно высказываю свое мнение, это мой хлеб насущный и главный источник самоуважения.
Уодделл сидел, поджав губы. Осгуд вдруг набросился на него:
– Ну, что вы скажете теперь?
Уодделл встал, отпихнув ногой стул, сунул руки в карманы и с минуту молча разглядывал Вульфа. Затем отступил назад и снова сел.
– Черт побери, – сказал он с горечью. – Придется срочно этим заняться. Боже, какой кошмар! На земле Тома Пратта… Клайд Осгуд… Ваш сын, Фред. И вы знаете, с кем мне придется работать… Знаете, чего стоит Сэм Лейк. Я сейчас же поеду к Пратту.
Он двинулся к телефону.
– Видите, каковы перспективы? – заметил Осгуд. Вульф со вздохом кивнул.
– Ситуация очень сложная, мистер Осгуд.
– Да… И вот что я хочу сказать вам. Во-первых, приношу извинения за то, что грубо разговаривал с вами сегодня. Вы дей ствительно заслужили свою репутацию. Не о всяком это можно сказать. Во-вторых, как видите, вам придется взяться за это дело. Вы не должны его оставить.