Прежде всего Баккара увидела доктора, разговаривавшего с Ролланом де Клэ, который приехал сюда по приглашению графини, а затем — Цампу, неподвижно лежавшего на диване.
Доктор подошел к ней, поклонился, предложил кресло и приложил палец к губам.
— Разве он спит? — спросила Баккара.
— Да, и когда проснется, то будет уже в своем уме.
— Вы уверены в этом?
— Больше данных «за», чем «против». В повязке, закрывающей ему глаза и лоб, лежит компресс из соков одного индийского растения. Теперь уже три дня, как он находится в моральном и физическом оцепенении, которое кончится, как только я сниму повязку.
— Доктор, — проговорил Роллан де Клэ, — ведь это будет просто чудом.
— Средство это открыл мне один индус во время моего путешествия по Азии.
— Часто вам приходилось употреблять это средство для лечения сумасшедших? — спросила Баккара.
— Раз десять, графиня.
— И всегда удачно?
— Да, если помешательство происходило от испуга.
— Следовательно, средство это неприменимо к помешательству моего мужа?
— Я не рискнул бы, ибо в случае неудачи средство это мгновенно убивает.
— Однако вы надеетесь его вылечить?
— Вполне.
Тут доктор подошел к дивану, на котором лежал Цампа. Он приподнял его и снял повязку.
Цампа глубоко вздохнул, провел рукой по лбу и осмотрелся кругом с удивленным видом.
Баккара и Роллан де Клэ удалились в другой конец комнаты.
— Что за чертовщина! — проговорил он наконец по-португальски. — Где я?
— Вы у доктора, — отвечал Альбо на том же языке, — который вылечил вас от помешательства.
— Неужели я был помешанным?
— Пять дней. Вас нашли в Клиньянкуре, в подвале, наполненном водой.
— Ах, да, теперь припоминаю: меня ранил и бросил в подвал незнакомец в то время, когда я выходил оттуда с фонарем и ножом в руке.
— Этим ножом вы убили Вантюра? — спросил доктор. Цампа вздрогнул.
— Почему вы это знаете? — спросил он.
— Мне все известно.
— И мне также, — сказала Баккара, подходя к Цампе.
— Графиня! — вскрикнул португалец.
— Цампа, — проговорила она сурово. — Вы убили Вантюра, и вы же отравили герцога де Шато-Мальи.
— Нет, герцога отравил не я, а он.
— Кто он?
— Он воткнул ему в ручку кресла отравленную булавку.
— Но кто же это он? — повторила Баккара.
— Не знаю.
— Цампа, — проговорил доктор, — вы признались при трех свидетелях, что убили Вантюра, и этого достаточно, чтобы отправить вас на эшафот, а поэтому, если вы хотите, чтобы вас пощадили, вы должны нам рассказать всю правду. Назовите человека, который отравил герцога и бросил вас в подвал.
— Право, не знаю, помню только, что старуха, которую он удавил, называла его Рокамбольчиком.
Баккара вскрикнула, и имя сэра Вильямса снова вырвалось из ее груди.
— Позвольте мне расспросить Цампу, — обратилась она к доктору. — Он сейчас произнес имя человека, которого я считала умершим.
Доктор и Роллан де Клэ посторонились.
— Цампа, — начала графиня, — так как вы теперь выздоровели, то доктор должен вас сдать в руки правосудия. Хоть вы признались нам в убийстве Вантюра, мы пощадим вас, если вы скажете все, что вам известно.
— О, я все расскажу, но они убьют меня!
— Кто они?
— Рокамболь и его господин.
— Кто этот господин?
— Не знаю.
— Цампа, — сказала Баккара строго, — малейшая скрытность — и вы погибли.
— Графиня, я расскажу вам все, что меня заставили делать, угрожая гарротой, которую я когда-то заслужил себе в Испании.
Тут Цампа рассказал свои сношения с незнакомцем, начиная с убийства дона Хозе и кончая отравлением герцога де Шато-Мальи.
Когда Цампа окончил свое признание, его отвели в комнату первого этажа, которая была для него назначена.
— Господин де Клэ, — сказала Баккара, — надеюсь, что вы сумеете сохранить в тайне все, что вы сейчас слышали?
— Клянусь вам, графиня.
— Доктор, — продолжала она, — все эти происшествия и преступления, о которых мы сейчас узнали, имели единственную цель — стереть с лица земли двух женихов сеньориты Концепчьоны де Салландрера в пользу третьего. Я теряюсь в догадках о третьем претенденте и боюсь остановиться на своем предположении. Нельзя допустить, чтобы Рокамболь, негодяй и убийца, мог возмечтать о женитьбе на дочери испанского гранда. Я думаю, что он действует тут в пользу другого.
— Весьма может быть.
— С другой стороны, — продолжала Баккара, — в этом таинственном деле фигурирует всеми уважаемый и пользующийся громадными почестями маркиз де Шамери. Вы говорите, что только он мог похитить у вас порошок dutroa, а Цампа утверждает, что он нарочно подсунулся у вашего дома под дышло, повинуясь приказанию таинственного незнакомца. Затем Цампа приходил за приказаниями в Сюренскую улицу, № 26, в квартиру маркиза де Шамери.
— Совершенно верно.
— Следовательно, — заключила Баккара, — все эти преступления совершены в пользу маркиза по инструкциям сэра Вильямса.
— Все это в высшей степени загадочно, — пробормотал доктор, пожимая плечами.
— О! — воскликнула графиня. — В голове моей сейчас мелькнула ужасная мысль, от которой волосы становятся дыбом.
— Какая же это мысль, графиня?
— Прежде чем ее сообщить, вы оба дадите мне клятву, что будете молчать об этом, как в могиле.
Доктор и Роллан де Клэ торжественно произнесли клятву.
— Так слушайте: ужасная мысль, зародившаяся в моем воображении, есть та, что маркиз де Шамери не кто иной, как Рокамболь.
— Что вы говорите, графиня! — вскричал Роллан де Клэ. — Как вы можете предполагать!
— Я непременно должна его видеть и хорошенько в него вглядеться.
— Вы можете увидеть маркиза завтра же, — сказал Роллан де Клэ.
— Где?
— У меня. Я приглашу его к завтраку. Вы спрячетесь в другой комнате, откуда как нельзя лучше увидите и услышите его.
— Это невозможно, — заметил доктор.
— Почему?
— Потому что маркиза де Шамери нет в Париже. Он уехал три дня тому назад со слепым матросом.
— Сэр Вильямс, — прошептала Баккара, вздрогнув. На следующий день Роллан де Клэ получил от
Баккара записку:
«Прошу вас немедленно приехать ко мне».
Роллан поспешил в отель графа Артова. Он застал там доктора Самуила Альбо и увидел Баккара в мужской одежде.
— Поедем во Франш-Конте, — сказала она вошедшему Роллану, — в замок вашего покойного дяди. Он находится неподалеку от замка виконта д'Асмолля. Виконт и герцог де Салландрера с дочерью теперь там, а маркиз отправился к ним.
— Я к вашим услугам, — сказал Роллан, почтительно поклонившись.
Спустя час графиня Артова в сопровождении Роллана де Клэ была на дороге в Безансон.
Замок Го-Па находился в одном из ущелий Юры. Это было старинное здание времен крестовых походов, с толстыми стенами и башнями с остроконечными шпилями. Северная часть замка обращена была к глубокому, лишенному всякой растительности оврагу, южный же фасад выходил в сад, спускавшийся довольно круто до самого берега маленькой речки.
Дорога в замок проходила через деревню, затем влево шла, извиваясь по горе, к подъемному мосту.
Комнаты замка были меблированы с полной роскошью.
Виконт Фабьен д'Асмолль уже шестой день жил тут в обществе своей жены, герцога и герцогини де Салландрера с их дочерью Концепчьоной.
Виконтесса д'Асмолль очень подружилась с Концепчьоной. Последняя была влюблена в ее брата, а этого было достаточно, чтобы между ними возникла искренняя дружба.
Однажды вечером, через четыре дня после того, как Концепчьона писала Рокамболю, обе они спускались по тропинке, ведущей к речке.
— Послушайте, милая Концепчьона, — проговорила Бланш, — я не хочу больше скрывать от вас, на чем я основываю свои надежды. Я говорила с вашим отцом и открыла ему почти все.
— Что же он сказал?
— Он очень удивился и потом спросил, уверена ли я в том, что брат мой вас любит. На это я отвечала ему: с той минуты, как Альберт увидел вашу дочь, он страстно в нее влюбился, и я опасаюсь, что эта любовь отравит его жизнь, потому что он хорошо знает, что фамилия Салландрера знатнее и богаче.