Он молча смотрел мне в глаза. Возможно, раздумывал над ответом, или просто старался подобрать слова. Или же выдерживал театральную паузу.
— Есть вещи, — говорит, наконец, он, — которые не поддаются нашему пониманию. У большинства людей они похожи. К примеру, Вы без ума от красивых женщин. И коллекционируете их, можно сказать. Свои победы. Добавляете их в коллекцию. Другие скупают драгоценности, или различные виды оружия. Третьи пытаются стать богатыми, четвертые — получить корону. У меня… немного иная цель. Я просто… хочу быть лучшим. Лучшим во всем. Быстрее всех бегать, искуснее всех сражаться, быть самым метким стрелком, самым умелом любовником. Если быть воином, то непревзойденным. Если служить — то быть самым преданным. Вы должны признать, что у вас никогда не было такого воина, как я. Вы должны доверять мне так, как не доверяете даже себе, поручать мне любые задания и всегда знать, что я их выполню еще до того, как я сделаю это. И если я буду знать, что вы именно такого обо мне мнения… то я буду счастлив. Ибо моя цель… будет достигнута.
— То есть, — я откидываюсь на спинку стула, — ты лишен любых других страстей. Ни похоти, ни тщеславия, ни жадности. Ни гнева, ни зависти, ни чревоугодия, ни лени. Лишь цель. Задача. Верная преданность. До последнего вздоха.
— До последнего вздоха, — подтверждает он.
— Иными словами, тебе не нужна корона, не нужен трон.
Он кивает.
— Не нужна моя жена, не нужны мои деньги. Ты не побрезгуешь выполнить любой мой приказ и не потребуешь награды.
— То, что Вы поручаете мне сделать что-то, что не поручите сделать никому другому — уже высочайшая для меня награда.
— Ты псих, Карлейн, — говорю ему в глаза.
Он кивает и улыбается.
— Возможно, это так. Можете даже назвать меня фанатиком. И это комплимент. Ибо Вам известно, граф, что нет более опасного врага, чем фанатично верящего в свои идеалы.
— А твой идеал…
— …это Вы, — заканчивает он фразу, глядя мне в глаза. — И мне ничего от Вас не нужно. Ни любви, ни награды. Лишь Ваше доверие. Назовите имя Вашего врага — и я убью его. Назовите имя человека — и я найду его. Назовите вещь из легенд — и я ее достану. И не вернусь, пока не выполю поручение. Вот Вам — мое слово.
Я смотрю на него — и поражаюсь. Он болен, это очевидно. Но я ему верю. Он действительно сделает все, что я ему прикажу. Решит любую проблему, разберется с любыми неприятностями. Он и правда был человеком, которому можно доверить всё.
— Перегил, — говорю я ему. — Помоги мне убить его. Не один. Вместе со мной. Бок о бок.
И Карлейн кивает.
— Просто скажите, когда.
— Я дам знать, — киваю я. — А пока… стань лучшим мужем для Эльрикель, чем был я. И заставь Мадам позабыть обо мне. Сделай так, чтобы она в тебя влюбилась.
И Карлейн склонил голову, давая понять, что приказ принят.
— И защищай Элеонор и Хейзела. Любой ценой.
— Даже ценой собственной жизни, — обещает он. — Можете не сомневаться во мне. Лишь дайте власть над всей стражей Айронхолла. Я хочу лично отбирать солдат и давать назначения.
— Считай, что ты теперь второй человек в Айронхолле. У тебя есть власть.
***
Не прошло и дня, как в городе случились значительные перемены. Он уволил почти всех, кто проживал в замке, и набрал людей из военной академии. Очень многие из тех, кто находился в числе моих доверенных, были отправлены на стены и в темницы в качестве стражи. Троих он и вовсе изгнал из города. Распустил сотню воинов, лишив их права называться стражей Айронхолла.
И, как оказалось, ни одно из его решений не оказалось ошибочным.
— Откуда он взялся? — спросила меня Кара, войдя в спальню перед сном. — Кто он такой?
— Верный слуга, — ответил я ей. Элеонор была рядом и сидела перед зеркалом, расчесывая волосы. — Я безоговорочно ему доверяю.
— Он слишком бесподобен. Во всем, — мы с Элеонор практически одновременно перевели на нее взгляд.
Кара вздрогнула и потупила взор.
— Неожиданно… — говорю я, не веря своим умозаключениям. — Неужели ты…
— Имею право, — гордо задрала она подбородок. — Ты уже не прикоснешься ко мне. И я это знаю. А он… мужчина видный. И с титулом теперь, и с неплохими внешними данными. С чувством стиля у него порядок, а скулы и подбородок… ну а в постели он и вовсе бог.
Элеонор смущенно отвернулась.
— Надеюсь, ты…
— Я не против, — говорю я ей. — Даже рад, что ты теперь не одинока.
— Правда, он женат, — говорит она, но не знаю, зачем. — Тот еще ловелас. Хотя вот что странно… он даже не смотрел на меня. До тех самых пор, пока ты не назначил его своим визирем со всеми полномочиями. И вдруг… такое внимание… женится на Эльрикель, подкатывает ко мне… да подкатывает так, Боже… я думала, что это я умею соблазнять.