Смотрю на нее, пытаясь не выдать своих мыслей.
— Ты попросил его быть со мной?
— Попросить своего визиря быть с той, что раньше была со мной?
— Звучит глупо, но…
— Никаких «но». Он зашел ко мне и спросил, что я к тебе чувствую. Сказал, что желает тебя. И спросил, не буду ли я против, если он приударит за тобой. С Эльрикель, да. Приказ мой. Но ты…
Она купилась. Я видел то облегчение, с каким она выдохнула из себя воздух. Кажется, она даже готовы была заплакать, но сдержалась. Она влюбилась. Карлейн выполнил свое обещание и сделал это. Не знаю, как именно у него это получается, но он может всё.
Она ушла, и Элеонор села ко мне на колени.
— Это был ты, — сказала она. — Ты сказал ему замутить с Карой.
— Я настолько предсказуем?
Элеонор поцеловала меня в губы, и я ощутил немыслимое расслабление. В ее объятиях я мякнул. Мог, наконец, сбросить то напряжение, в коем пребывал практически все дни напролет.
— Просто ход твоих мыслей понятен. А порыв благороден. Я поддерживаю это твое решение.
Стук в дверь.
— Это я, Ваше величество.
— Заходи, Карлейн.
Элеонор оставалась сидеть на мне. Она могла быть даже обнаженной при нем — я был уверен, что он даже не бросит на нее свой взгляд.
Но вошел он не один, а держа за шкварник некоего мужчину. Его глазницы были черны — из них сочилась кровь.
— Я выколол ему глаза. Пришлось, — говорит Карлейн. — Месяц назад я поймал одного убийцу, что был послан за Аквой. А этот вот… за Вами, граф.
И связанный мужчина падает на пол. Он предельно спокоен.
— И зачем ты приволок его сюда?
— Он говорит, что ему есть, что Вам сказать, — и пинает убийцу в живот.
— У нас та, кого ты знаешь, — говорит убийца. — И если ты не придешь один в указанное место, то мы убьем ее… Спенсер.
И убийца ухмыляется.
Мое имя неизвестно никому. Никому, кроме некоторых, коих единицы.
— А она убеждена, что ты придешь. Верит в это. Говорит, что ты любую цену за нее выплатишь. Лишь поэтому мы все еще не отдали ее работорговцам.
— О ком ты? — спрашиваю я, поднимаясь с постели. Очень медленно я иду к этому мужчине.
Он все еще улыбается.
— Она назвала себя Кармен.
Глава 11. Кармен
— Мария Кармен Перейра Карденас, — говорю я Карлейну, пока двое юношей надевают на меня доспехи. — Она та, по ком я сходил свое время с ума, и о ком смел лишь мечтать. И также она та, с кем я лишился девственности.
Наблюдаю его незаинтересованный взгляд.
— Знаю, для тебя это ни о чем не говорит… но для молодых ребят из моего мира — это значило многое.
— На самом деле, я понимаю, — кивает он. — Просто перевожу это на свой лад. Любовь детства сравниваю с великим воином, на которого всегда мечтал быть похожим, а первый перепихон — как первый убитый мною враг.
Смотрю на него некоторое время, обдумывая это изречение, после чего киваю.
— Не могу сказать, что я полностью согласен, но… наверное. Да.
— Точно не хотите, чтобы я пошел с Вами, милорд?
— Этот ублюдок выразился ясно — я должен пойти один.
— А что, если я пойду вместо Вас?
— Я пойду сам, Карлейн, и это не обсуждается.
— Они понятия не имеют, как Вы выглядите. Я надену Ваши доспехи, парик…
— Мария имеет понятие, как я выгляжу. Она узнает меня. Уверен, что они не захотят допустить ошибку.
— Тогда, — раздается голос Аквы (все время разговора она сидела немного поодаль и молчала), — я могу использовать магию. Вода позволяет изменять внешний вид объектов и существ. Я могу сделать так, чтобы Карлейн не отличался от тебя настолько… что не отличит даже Элеонор.
— Говно пример, — говорю ей я, попутно бросая немного злобный взгляд. — Однако смысл ясен. Но я не боюсь пойти туда и попасть в ловушку. Какими бы крутыми не были эти ребята-ассасины — уверен, их жопы я порву как нехер ссать.
— Или же нет, — парирует Карлейн. — Возможно, они слишком много о Вас знают, и у них есть некое оружие, что сможет сковать Вашего Кошмара. Вряд ли они попытаются вытащить Вас, чтобы скорее сдохнуть — у них точно есть план. Какой — сказать не могу. Но не исключено, что Ваши способности… подведут. И потому пустите меня. Давайте я пойду — и разорву их жопы. Ну или же умру, — пожимает он плечами.
— Соглашайся, — слышу я голос Элеонор, появившейся в дверном проеме. Не знаю, сколько она тут стоит, но теперь это не имеет смысла. — Соглашайся, Спенсер.