И я тяжело вздыхаю.
***
Кармен была пленницей.
Ее одежда была изорвана и местами изрезана, левая половина лица слегка припухшая от полученного удара, а на щеке засохла тонкая струйка крови. Тем не менее, всем своим видом она выражала спокойствие и сдержанность. Нечеловеческое хладнокровие, смешанное с чувством собственного достоинства.
Она сидела, гордо выпрямив спину и высоко задрав подбородок. Одна нога была закинута на другую и слегка оголяла роскошное бедро, на которое уже часа два без перерыва пялился один из ассасинов.
— Долго что-то идет твой дружок, — говорит Хаку — самый типа главный, кто-то вроде лидера. Кармен не была уверенна, что его действительно так звали, но раз уж назвался Хаку — значит, Хаку и есть. — Не придет — и клянусь тебе Богиней, все мои ребята тебя по очереди отымеют.
— Он придет, — сухо отвечает Мария. — И сожрет вас всех со всем дерьмом. Но эта смерть будет слишком милосердной, и потому я скажу ему, что вы собирались со мной сделать. И покажу, что сделать уже успели, — и ее средний палец указал на маленький порез на лице, откуда и взялась та самая кровавая струйка. — Он ненавидит, когда кто-то трогает вещи, принадлежащие ему. И тем более, когда этот кто-то… их портит. А он очень… любил мое лицо.
Хаку смотрит на девушку и усмехается. Смеются и прочие, что ждут в засаде. Они готовятся к тому, что Маркус придет не один, а с армией лучников и прочих рыцарей. Тогда они просто отрежут ей голову и сбегут.
— Смейтесь, — улыбается Кармен, — пока еще можете смеяться. Тебе, — она оборачивается к чернокожему лысому ублюдку, что этот самый порез ей и нанес, — я лично вгоню копье в зад.
И негр приподнялся, чтобы дать этой тупой говорливой суке по лицу, но Хаку поднял руку.
— Тихо! — шепотом произносит он. — Кажется, кто-то идет.
И они наблюдают. Молча. Фигура всего одна, верхом на вороном коне, покрытом латами. В дорогих черных доспехах. Лично Хаку графа этого не видел никогда, но по описанию вроде все совпадает.
— Иди сюда, красавица, — шепчет он Кармен, и та гордо встает, после чего не очень-то спеша поправляет свою одежду. — Иди сюда, тупая дрянь — марафет тебе твой не понадобится, если без башки останешься!
Она подошла поближе, и Хаку потянул ее к себе, после чего девушка упала на колени. Теперь она могла видеть через тонкую щель восседающего на коне мужчину. Чертовски похорошевшего и знатно повзрослевшего. Все же… ей нравятся мужчины постарше. Определенно.
— Это он? — спрашивает Хаку.
Кармен улыбается.
— Он, — говорит она и переводит на него взгляд. — П*зда тебе.
Хаку лишь ухмыляется — эта туповка даже не подозревает, что у него-то все схвачено! Ни один Кошмар не спасет Дракулу после того, что они сейчас сделают. И лидер подает сигнал. Его помощник тут же поворачивается к другой щели, через которую он световыми вспышками передает информацию другим людям, находящимся в других убежищах. Поморгав несколько раз специальным прибором, он дает жестом знать Хаку, что сигнал передан.
— Теперь лишь ждать, — шепчет атаман, — когда тварюга его ослабит — тут же нападаем. Все вместе. Как учил Мастер…
Карлейн в это время, полностью изменивший свой внешний вид, спокойно приближался к своей цели, поглядывая на высокие стволы деревьев. Некоторые из них были настолько широкими в диаметре, что в них могли спрятаться сразу несколько человек.
Карлейн отметил, что, если бы он устраивал засаду, то непременно подумал бы и о таком месте тоже. Если вдуматься, идеальный вариант, чтобы застать врасплох одного человека.
Он был готов к любому исходу, включая и выстрел из лука.
До места встречи оставалось идти еще несколько часов, но Карлейн понимал, что засада будет где-то здесь. Из всех прочих вариантов, что могут встретиться ему на пути, этот все же самый лучший. Не идеальный, но…
И тут что-то произошло.
Карлейн все же ожидал, что услышит свист пущенной отравленной стрелы, но это была не она — неподалеку (совсем неподалеку) в листву что-то упало. Что-то тяжелое.
И почти тут же заревело. Но не как зверь, а скорее как насекомое — с таким противным мерзким скрипом.
И Карлейн заметил, как неподалеку вдавилась в землю трава.
Вдавилась так, словно в нее кто-то наступил. И длилось это лишь мгновение.
Но Карлейну хватило этого времени, чтобы тут же вскочить на седло коня и прыгнуть в сторону. Уже в полете он узрел, как конь резко сгибается пополам, а потом сминается; его волосатая шкура лопается в нескольких местах, а затем сгибаются и ноги, ломаются — кровь брызжет, но не разлетается в разные стороны — она словно в некоем прозрачном мешке.