— Ну… то есть ты, конечно, безгрешный у нас. Ну или, как минимум, искренне так считаешь.
— Аккуратней, Каго. Я все еще владею твоей душой. Ты недостаточно сделал, чтобы выкупит ее.
— После смерти Спенсера… долг будет выплачен полностью, — отмахивается знахарь.
— До нее еще не скоро.
— Ближе, чем кажется. Мы так и будем стоять? Или пройдем туда, где находится первая составляющая нашего плана?
Нехотя убийца разворачивается обратно — и идет по коридору дальше, упираясь в закрытую деревянную дверь. Подходит — и отворяет ее ключом.
— Кто это? — раздается их комнаты юношеский голос. — Чего вы от меня хотите? Послушайте! У меня нет денег! И нет семьи, чтобы выплатить за меня деньги! Похищать меня — было бессмысленно!
— Закрой рот, — взмахивает знахарь рукой — и на рот парня надевается неизвестно откуда взявшийся металлический браслет, полностью закрывающий губы и не позволяющий больше вымолвить ни слова. — Как раз то, что ты одинок — и стало ключевым фактором, заставившим меня выбрать именно тебя, мальчишка. Ведь… тебя никто не станет искать.
И знахарь очень жутко смеется, отчего у парня на глазах выступают слезы.
Убийца, все еще выглядящий как девушка, подходит к парню и проводит по его щеке пальцем.
— Он подходит, — говорит убийца. — Более чем. А каков план?
— Сейчас я все тебе расскажу, — говорит знахарь, после чего начинает подробно описывать то, что разрабатывал с тех самых пор, как получил весточку от Ордена Бесшумных.
Слушая план, молодой парень осознал, что в живых его уже не оставят. Иначе не говорили бы об этом при нем.
— Какова вероятность, что это подействует? — спрашивает убийца.
— Процентов… девяносто, — пожимает плечами знахарь. — Все же я не уверен, как именно устроен Кошмар. Возможно, убить его не выйдет… но вот временно деактивировать, отрезав Кошмар от Спенсера — точно получится. По крайней мере, тебе хватит этого времени, чтобы нанести смертельный удар. А без тела… Кошмар вряд ли будет представлять опасность.
Убийца тяжело вздыхает.
— Правда веришь, что кровь кобальда — настолько действенная штука?
— Если она не поможет — то не поможет ничто. Разве что… что-нибудь божественное. И, к слову… у меня будет к тебе небольшая просьба.
Убийца переводит на колдуна взгляд.
— Жена графа — очень ценный экспонат. Хочу… ее исследовать.
— Как именно исследовать?
— По-всякому. Во всех смыслах, — знахарь ухмыляется. — Так что… когда Спенсер умрет, я хочу получить ее себе. Я считаю, что заслуживаю награду. За все годы службы, что я отдал Ордену. Я ведь не подводил еще ни разу, так?
Убийца размышляет, а затем вынимает колоду карт.
— Если твоя карта будет больше, — говорит он, — то твоя взяла — графиню отдам тебе. Но если же будет больше моя, то всё, что ты получишь — это твоя свобода. И больше… ты ничего не просишь. Лишь Колесо Слепых решает, как поступить с той или иной судьбой — я не в праве.
— Конечно-конечно! Договорились, — говорит знахарь и тянет карту. Затем то же самое делает и мастер. Показывают карты друг другу.
Юноша, который не пробыл в городе и недели, все еще беззвучно плакал, но внимательно следил за стариком и неизвестной женщиной, в которой, как ему показалось, не было ничего особенного — даже красивой назвать ее было сложно. Но вот глаза… глаза женщины были очень глубоки и, кажется, даже бездонны. И теперь ее лицо с этими самыми глазами обращаются вновь к нему.
— Я так полагаю, — говорит она, — с данным вопросом всё понятно — и пора приступать к пункту первому.
— Да, — соглашается знахарь, — пора.
И девушка опускается перед юношей на колени, чтобы их лица поравнялись.
— Не бойся, мальчик, — говорит она, но он не может не бояться. — Это не больно. Напротив — облегчение. А возможно… даже твое спасение.
И теперь колода карт опускается на пол. Девушка предлагает ему тянуть карту.
— Все очень просто. Вытянешь карту больше, чем у меня — будешь жить. А если меньше — умрешь. Но, обещаю, страдать ты больше не будешь.
И она первой тянет карту: семерка.
— Вау! — говорит девушка. — Твои шансы — просто максимальны. Главное — не вытяни шестерку.
Несмотря на сказанное, из рукава девушки в ладонь опускается кинжал, блеснувший в темноте. Сердце юноши колотится. Ему почему-то кажется, что именно шестерка там и будет.
Он глотает. Хочет кое-что спросить, но не может из-за железного обруча.
Девушка подает колдуну знак — тот взмахивает рукой — и обруч, щелкнув, расходится в стороны, словно сломавшись пополам.