Гелегост ничего не понимает, но рад тому, что пока еще своего слова не нарушил. А еще больше он рад тому, что его Лиагель тоже пока еще жива. Да, он внезапно понял, что теперь она принадлежит ему. По праву личной самки.
***
А вот Кирилл в войне не участвовал.
В ту же ночь, когда он очистил память Лиагель от своего в ней присутствия, Эльрикель убедила его, что на войне ему не место. «Это не твоя война, — сказала она ему тогда. — Это проблемы младших Богов и Маркуса. Он тешит своё эго, они решают, кто встанет у руля. Ты не обязан умирать за их прихоти».
И она, черт возьми, была права. Совершенно права.
Следующим же утром они покинули Айронхолл и ушли далеко на север. Подальше от Айронхолла, Голденхэйвена, Ордена Бесшумных, Богов и графа Дракулы. Подальше от всего этого.
Путешествия налегке, они довольно быстро добрались до какой-то деревушки и там осели. Местный старейшина выделил им теплую избу, хозяева которой недавно умерли от старости, и подобрал работу. Кирилл стал работать в поле и охотиться, а Эльрикель поначалу была разносчицей в местной придорожной таверне, однако после пары инцидентов ушла и стала следить за хозяйством. В краткие сроки они обзавелись парой коров, беременной свинкой и курятником.
И Кириллу даже казалось, что такая жизнь ему по нраву. До поры до времени.
Вскоре он стал все чаще и чаще засматриваться на свой браслет и думать о третьем желании. Два предыдущих он потратил на женщин. Третье же планировал оставить себе. И каждый вечер, ложась спать, он всё дольше и дольше раздумывал о том, что хотел бы загадать. И хотел он большего, чем изба, хозяйство и красавица-жена.
Выйдя как-то по утру во двор и погладив пса, он уселся на лавочку и стал ждать рассвет. Проснулся он куда раньше, чем петух должен был бы разбудить его так называемую жену.
— Аква, — тихо проговорил он в браслет, — ты меня слышишь?
Ответа не было. Он подождал немного, а затем попробовал позвать Богиню вновь.
— Аква?
«Рановато ты, трусишка», — раздается ее голос откуда-то со стороны поилки.
Когда Кирилл встает и подходит к этому самому месту, то понимает, что оказался прав — он видит лицо девочки в ушате с водой.
— Почему трусишка?
«Ну, ты же испугался в войне участвовать».
— А зачем она мне? Это не моя война. Глупо отдавать жизнь за графа, которого я знал пару дней. Да и… не очень он позитивный чувак.
«А отдать жизнь за меня?»
Кирилл тяжело вздохнул.
— Ты нравишься мне, Аква. И я кое-чем тебе обязан. Однако я выполнил условие сделки — довел тебя до замка. Теперь ты в безопасности с Марком. Я не обещал тебе, что стану твоим жрецом, или рыцарем света.
«А к тебе претензий и нет, — она улыбнулась. — Не понимаю, к чему оправдываться».
— Я хочу спросить тебя, Аква. По последнему желанию.
«Слушаю».
— Ты можешь вернуть меня обратно? В мой мир?
Аква замолчала и некоторое время молчала. Кирилл видел, как хмурятся ее сине-фиолетовые бровки.
«Прости, Кирилл, но… скорее, ответ нет. Я не знаю координат этого мира. Я знаю несколько похожих миров. Возможно, один из них — твой и есть. Я могу подобрать максимально похожий. И по устройству, и по техническому и религиозному развитию… но будет ли этот мир тем, из которого ты пришел…»
— Но он будет максимально похож? Даже если будет не тот же самый мир, но практически неотличимый?
«На данный момент… да, но…»
— А ты можешь отправить туда меня вместе с кем-то еще?
«Ты об Эльрикель?»
Кирилл улыбается.
— Ты знаешь, да?
«Конечно. Как я и говорила, я знаю всё, что касается чистой любви».
— Так ты сможешь? Отправить меня и Эльрикель в мой мир? Ну, или максимально на него похожий?
«Конечно. Нужно лишь пожелать».
— Спасибо тебе, Аква, — Кирилл улыбается. — Спасибо за всё.
Договорив, он пошел в дом и дождался, когда заорут петухи. Как только Эльрикель проснулась, он обсудил с ней возможность «переезда» в его мир. И она без колебаний ответила, что, если это перемещение принесет ему радость и сделает счастливым, то она согласна. Безусловно.
С широкой улыбкой на лице Кирилл поднес браслет к губам и загадал третье, последнее желание. После чего и он, и Эльрикель исчезли из этого мира навсегда
Глава 26. Десница Бога
МАРКУС
Мы прошли в тронный зал, и я скривился в душе от увиденного — настолько он был ужасен и грязен, что попросту не было слов, чтобы его описать. По лицам своих спутников я понял, что они со мной солидарны. Вошли мы вчетвером — я, Карлейн, сир Джеррак и Кара. Элеонор и Акву я, понятное дело, оставил в замке и с собой в поход не взял. А больше никого ближе (и кому бы я доверял) у меня не было.