— Я считаю, что лучше стучать, — говорит он.
— Да, прости, — она взмахивает рукой — и все свечи в комнате одномоментно загораются, наполняя спальню приятным желтым светом. — Нам нужно поговорить, Карлейн.
Он внимательно смотрит на ее лицо.
— Если этот разговор о нас, то есть ли смысл? Если волнуешься за меня, то можешь спать спокойно — я никогда не горевал по отношениям. Мне невозможно разбить сердце.
— Я не об этом. Расскажи мне о другом. К примеру, что тебе нужно от Маркуса?
Карлейн хмурится. Он явно не ожидал подобного разговора и вообще такого вопроса.
— Я всё знаю, Карлейн. Или… как тебя там на самом деле?
— Кара, я… не понимаю, о чем ты. Что с тобой?
— Тот лже-Карлейн, что проник в замок… был не единственным, так? Ты тоже фальшивка. Но ты — куда более опасен. Ведь ты был фальшивкой с самого начала. С нашего первого знакомства.
— Кара, перестань. Что за чушь ты несешь? — он встает, на что она тут же поднимает руки — и те покрываются языками алого пламени.
— Не подходи, сукин сын! Или я сожгу тебя на хрен!
— Воу-воу, Кара! — он делает полшага назад, вытягивая вперед руки. — Прошу тебя, успокойся! Я никогда бы не сделал тебе ничего плохого! Да, признаюсь, были времена, когда я не доверял тебе, но всё это развеялось в кратчайшие сроки! Ты что?! Мы… мы были вместе всё это время. Ты знаешь меня лучше, чем знала Эльрикель. От тебя у меня есть лишь один секрет, но его я раскрыть не могу, так как то был приказ нашего с тобой господина. Но во всем остальном — я как раскрытая книга!
Он поднимает вверх руки.
— Я безоружен, малыш, — поворачивается спиной, показывая, что на нем — только его нижнее белье. — Мой меч — вот он. Одежда и кинжалы — вон там. Я медленно отхожу. Видишь?
Он проходит в центр комнаты. Мысленно он уже проработал сценарий, при котором ему придется дезактивировать Кару, причинив при этом минимум вреда. Возможно, отделается легким ожогом.
— Кара, это я, — чуть тише говорит он. Руки всё еще подняты. — Как мне доказать, что я — настоящий?
— Объясни, почему по городу шатается человек, который выглядит в точности как ты и рассказывает, что его место занял некто другой. И еще объясни, почему молодой юноша сражается лучше, чем тридцатилетний воин, который сражался всю свою жизнь?
— Потому, что я лучший. Во всём. Тебе ли не знать?
Она глотает подступивший к горлу ком.
— Давай успокоимся и прекратим это безумие. Я мог бы убить тебя уже трижды, если бы действительно хотел. Но мы — на одной стороне. Никто не знает меня так, как знаешь ты. Даже лорд Десница.
Он опускает руки.
— Хватит, малыш. Прошу. Я не хочу травмировать тебя. Просто скажи, как мне доказать свою преданность — и я сделаю это.
— Как ты попал в плен? Как тебя схватили?
— Я не знаю. Вероятно, магия. Я ничего не помню об этом. Память… будто стерта.
Она тоже опускает руки, огонь уходит.
— Нужно переговорить об этом с Маркусом, — говорит она. — Поговорим об этом вместе. Завтра утром. Договорились?
— Как тебе будет угодно. Если считаешь, что это необходимо.
— Да, считаю.
— Тогда договорились, — он кивает.
Она поворачивается к нему спиной. Медлит, прежде чем уйти.
— Ты серьезно? — спрашивает он. — Специально стоишь, ожидая, что я нападу на тебя?
Она слышит его шаги. Напрягается — и вздрагивает, когда его руки касаются ее плеч.
— Кара, я никогда — слышишь? — никогда не причиню тебе вред. Я всецело уверен в твоей преданности господину. И настолько же уверенной должна быть во мне и ты. Лишь тогда мы одолеем любым врагов. Дай мне слово, малыш, что впредь ты не усомнишься во мне. Ведь только если я уверен, что мой тыл защищен твоей магией, могу сражаться в полную силу. Я же, в свою очередь, клянусь, что мой меч всегда будет настороже, чтобы защитить нашего лорда, его жену и сына, а также тебя.
Она разворачивается. Смотрит ему в глаза. И боится совершить ошибку. Она и верит ему, и не верит одновременно.
— Прости, — говорит она, а затем покидает комнату, плотно заперев за собой дверь. Щелкнув пальцами, она сжигает письмо, что сейчас лежит на тумбочке у изголовья Маркуса — оно уже не понадобится.
Глава 29. Бесшумные
Кара идет по длинному не очень широкому коридору. Только что она сожгла письмо, которое являлось своеобразным доказательством того, что Карлейн мог оказаться предателем, являющимся совершенно не тем, кем себя называет.
Она идет вперед и лишь мельком смотрит на идущую ей навстречу служанку с подносом в руке. Легкая оценка — и тут же теряет к ней интерес, даже не догадываясь, что у девушки в рукаве спрятан элегантный раскладной кинжал, который извлекается буквально за пару секунд до того, как Кара с ней поравнялась; и опять же — он весьма умело скрыт под подносом, который девушка держит другой рукой.