Мы зашли в офис шерифа и наткнулись на женщину, которая пристраивала зонтик на полке для шляп. Ей было за пятьдесят, но она выглядела так, будто сбежала из клипа Мадонны. Длинные, черные как смоль волосы, кружевная нижняя юбка под дерзким маленьким платьем, темно-лиловый жакет без застежки. Туфли на платформе добавляют три сантиметра роста.
Женщина заговорила с шерифом:
– Только что звонил мистер Колкер. И еще вчера раз двадцать какой-то детектив добивался встречи с вами как ошпаренный. Бумаги у вас на столе.
– Спасибо, Иви Ли. Это детектив Райан, – Бейкер показал на нас, – и доктор Бреннан. Департамент оказывает им помощь в расследовании.
Иви Ли оглядела нас с головы до пят.
– Хотите кофе?
– Да. Спасибо.
– Тогда три?
– Да.
– Со сливками?
Мы с Райаном кивнули.
Мы зашли в кабинет шерифа и уселись. Бейкер кинул шляпу на картотеку позади стола.
– Иви Ли очень колоритная женщина, – улыбнулся шериф. – Она двадцать лет провела в военно-морских силах, потом вернулась домой и присоединилась к нам.
Он задумался на секунду.
– Она здесь уже девятнадцать лет. И работает не хуже батарейки на водородном топливе. Сейчас Иви проводит... – он подыскивал нужное слово, – ...эксперименты с внешностью.
Бейкер откинулся на спинку и сплел пальцы на затылке. Кожаный стул застонал, точно волынка.
– Итак, мистер Райан, рассказывайте, что вам нужно.
Райан поведал о трупах в Сен-Жовите и звонках на остров Святой Елены. Он как раз передавал разговор с акушерами клиники "Бофорт-Джаспер" и родителями Хайди Шнайдер, когда постучала Иви Ли. Она поставила чашку перед Бейкером, еще две на стол между нами с Райаном и молча вышла. Я отпила кофе. И еще.
– Она сама его варит? – спросила я.
Это самый лучший кофе на свете, по крайней мере точно входит в первую пятерку.
Бейкер кивнул.
В приемной зазвонил телефон, послышался голос Иви Ли. Я снова глотнула и попыталась определить использованные специи.
– Что тут?
– Что касается кофе, Иви Ли будет молчать до конца. Я выдаю ей деньги каждый месяц, и она покупает нужные ингредиенты. Иви говорит, рецепт не знает никто, кроме ее сестры и мамы.
– Их можно подкупить?
Бейкер засмеялся и налег на стол всем весом. Его плечи были шире грузовика с цементом.
– Я бы не стал обижать Иви Ли, – ответил он. – Тем более ее маму.
– Хороший принцип, – согласился Райан. – Никогда не обижать мам.
Он расстегнул коричневую папку, просмотрел содержимое и вытащил листы.
– Номер, набранный в Сен-Жовите, приводит к Адлер-Лайонс-роуд, четыреста тридцать пять.
– Вы правы, это на Святой Елене, – сказал Бейкер.
Он повернулся к металлическим стеллажам и вытащил ящик. Положил папку на стол и внимательно проглядел один из документов.
– Мы проверили адрес, в полиции – ничего. Ни единого звонка за последние пять лет.
– Частный дом? – спросил Райан.
– Возможно. В той части острова множество трейлеров и маленьких домишек. Я прожил здесь всю жизнь, но, чтобы обнаружить Адлер-Лайонс, мне пришлось лезть за картой. Некоторые дороги на острове мало отличаются от тропинок. Чтобы их найти, надо посмотреть по карте, а я даже не всегда знаю названия. Если они вообще есть.
– Кто владелец собственности?
– Не знаю, проверим позже. А пока почему бы нам просто не заскочить туда с дружеским визитом?
– Согласен, – кивнул Райан, убирая листы и стягивая резинкой папку.
– Можно завернуть в клинику, если хотите.
– Не стоит загружать вас лишними проблемами. У вас и так дел хватает. – Райан поднялся. – Если подскажете нам, куда ехать, думаю, мы найдем дорогу.
– Нет-нет. Я задолжал доктору Бреннан за вчерашнее. И Бакстер Колкер с ней явно еще не закончил. Кстати, не подождете, пока я кое-что проверю?
Он исчез в соседнем кабинете и тут же вернулся с запиской.
– Как я и подозревал, Колкер звонил снова. Он отослал тела в Чарлстон, но хочет поговорить с доктором Бреннан.
Бейкер улыбнулся мне. Его скулы и брови так выдавались, а кожа была такая блестящая и черная, что во флуоресцентном свете лицо походило на керамическую маску.
Я взглянула на Райана. Тот пожал плечами и откинулся на спинку стула. Бейкер набрал номер, попросил Колкера и передал мне трубку. У меня уже возникло дурное предчувствие.
Колкер сообщил именно то, что я и ожидала. Аксель Хардуэй проведет вскрытие трупов с острова Мертри, но анализом костей заниматься не станет. Дэн Джеффер вне досягаемости. Хардуэй обработает останки в медицинской школе так, как я потребую, потом, если я соглашусь помочь, Колкер перевезет кости в мою лабораторию в Шарлотт.
Я неохотно согласилась и пообещала поговорить с Хардуэем лично. Колкер дал мне номер и повесил трубку.
– Allons-y[32], – сказала я остальным.
– Allons-y, – отозвался шериф и надел шляпу.
Мы отправились по Двадцать первому шоссе из Бофорта на остров Ледис, переехали Коуанс-Крик и еще несколько километров добирались до острова Святой Елены. На Эддингс-Пойнт повернули налево, пару километров ехали вдоль потрепанных панельных домишек и трейлеров. В окнах блестел пластик, а крылечки проседали под весом поеденных молью кресел. Во дворах валялись помятые остовы автомобилей, запчасти, стояли импровизированные сараи и ржавые отстойники. То тут, то там в написанных от руки объявлениях предлагали коз, бобы или масло.
Вскоре после резкого поворота влево асфальт сменился песком, мы поехали прямо и направо. Бейкер свернул, и мы попали в длинный темный туннель. Вдоль дороги выстроились виргинские дубы с покрытой луизианским мхом корой, их ветви сгибались над головой, как купол зеленого собора. По обе стороны тянулись узкие рвы с укутанным водорослями болотом.
Шины тихо скрипели, а мимо проплывали жилые фургоны и ветхие домишки, некоторые с пластиковыми или деревянными качелями, другие с бегающими по двору цыплятами. Если не считать потрепанных автомобилей и грузовиков, округа выглядела так же, как, наверное, и в тридцатые годы. И в сороковые. И в пятидесятые.
Через треть километра слева появилась Адлер-Лайонс. Бейкер свернул на нее, проехал почти до конца и остановился. Невдалеке виднелись замшелые надгробия под сенью дубов и магнолий. То тут, то там в мрачной полутьме поблескивали белизной кресты.
Справа возвышалась пара зданий: большая двухэтажная ферма с темно-зеленой обшивкой и бунгало поменьше, когда-то белое, а теперь серое и облупившееся. За домами проглядывали жилые трейлеры и карусели.
Невысокая стена отгораживала жилище от дороги. Она состояла из деревянных поленьев, уложенных друг на друга вдоль и поперек так, что посредине получались ряды маленьких отверстий. Забор оплетали лоза и ползучие растения, по всей длине вилась глициния. На входе висела ржавая металлическая табличка с ярко-оранжевой надписью: "Частная собственность".
За стеной дорога заканчивалась через несколько метров в заросшем травой болоте. Между камышами виднелась вода темного свинцового цвета.
– Здесь, наверное, четыреста тридцать пятый, – сказал шериф Бейкер, заезжая в парк и указывая на большое здание. – Много лет назад там стоял рыбацкий лагерь.
Он кивнул в сторону воды.
– Там Эддингс-Пойнт-Крик. Он впадает в узкий пролив чуть дальше. Я забыл об этом доме. Его давным-давно забросили.
Местечко явно видало и лучшие годы. Обшивка на ферме облупилась и покрылась плесенью. Свежая белая краска пошла пузырями и отваливалась хлопьями, обнажая нижний голубой слой. Во всю длину первого этажа шла застекленная терраса. На третьем выдавались наружу слуховые окошки, их верхние границы повторяли форму крыши.
Мы вышли из машины, обогнули стену и попали во двор. Туман висел в воздухе, будто дым. Пахло грязью, гниющими листьями и очень отдаленно костром.
Шериф поднялся на приступку, а мы с Райаном остались на траве. Внутреннюю дверь хозяева оставили открытой, но из-за темноты через стекло ничего не было видно. Бейкер постучал в дверь, та зашаталась в ответ. Птичий щебет над головой сливался со скрипом пальмовых ветвей. Внутри, кажется, раздался детский плач.