Бейкер снова постучал.
Через секунду послышались шаги, и на пороге появился веснушчатый рыжеволосый молодой человек. Он был в джинсовом комбинезоне и клетчатой рубашке.
– Да? – спросил он из-за двери, оглядывая нас по очереди.
– Как дела? – отозвался Бейкер, выбрав южный вариант вместо "привет".
– Нормально.
– Хорошо. Меня зовут Гарли Бейкер. – Форма ясно говорила, что он не просто заскочил поболтать. – Можно нам войти?
– Зачем?
– Мы хотели бы задать вам пару вопросов.
– Каких?
– Вы здесь живете?
Парень кивнул.
– Можно нам войти? – повторил Бейкер.
– Разве вам не нужен ордер или еще что?
– Нет.
Послышался другой голос, молодой человек обернулся и заговорил через плечо. Через секунду к нему присоединилась пожилая женщина с широким лицом и химической завивкой. Она держала на плече малыша и то похлопывала, то поглаживала его по спинке. Плоть на ее руке колыхалась при каждом движении.
– Коп, – сказал ей парень, отступая от двери.
– Да?
Мы с Райаном молча слушали, а Бейкер с женщиной затеяли все тот же диалог из фильмов категории "Б". Потом:
– Сейчас тут никого нет. Приходите в другой раз.
– Вы здесь, мэм, – заметил Бейкер.
– Мы заняты с детьми.
– Мы не уйдем, мэм, – предупредил шериф графства Бофорт.
Женщина скривилась, подсадила ребенка повыше на плечо и открыла дверь. Она тихо пошаркала с террасы в коридорчик, мы последовали за ней.
В доме царила полутьма, пахло чем-то кислым, похожим на молоко, оставленное в бутылке на ночь. Впереди лестница вела на второй этаж, слева и справа через проходы под арками виднелись диваны и кресла.
Женщина проводила нас в комнату слева, указала на несколько кушеток из ротанга. Пока мы усаживались, она прошептала что-то парню на ухо, и тот исчез на лестнице. Потом женщина вернулась к нам.
– Ну? – тихо спросила она, переводя взгляд с Бейкера на Райана.
– Меня зовут Гарли Бейкер.
Шериф положил шляпу на журнальный столик и поклонился, сложив руки на коленях.
– А вас?
Она провела рукой по спине малыша, взъерошила ему волосы и повернула к нам ладонь.
– Не хочу показаться невежливой, шериф, но мне надо знать, зачем вы пришли.
– Вы живете здесь, мэм?
Она замешкалась, потом кивнула. Сзади на окне зашевелилась штора, легкий ветерок подул мне в шею.
– Мы интересуемся звонками, поступившими на ваш номер, – продолжил Бейкер.
– Телефонными звонками?
– Да, мэм. Прошлой осенью. Вы тогда были здесь?
– У нас нет телефона.
– Нет?
– Ну, только рабочий. Не для частного пользования.
– Понятно.
Шериф ждал продолжения.
– Мы не отвечаем на звонки.
– Мы?
– Здесь девять человек, в соседнем доме – четыре. Еще в трейлерах. Но мы не пользуемся телефоном. Это запрещено.
Наверху снова заплакал ребенок.
– Запрещено?
– Мы – община. Мы живем праведно и не чиним никому неприятностей. Никаких наркотиков. Мы держимся вместе и следуем нашей вере. Это не запрещено, верно?
– Нет, мэм, не запрещено. Большая у вас община? Она задумалась на мгновение.
– Двадцать шесть человек.
– Где остальные?
– Одни ушли на работу. Те, что выносят общество чужих нам людей. Остальные на утреннем собрании в соседнем доме. Мы с Джерри смотрим за детьми.
– Вы религиозная община? – спросил Райан.
Она посмотрела на него, затем снова на Бейкера.
– Кто они? – Женщина указала подбородком на нас с Райаном.
– Детективы из отдела убийств. – Шериф уставился на нее без тени улыбки. – Что за община у вас, мэм?
Она поправила одеяльце ребенка. Где-то вдалеке залаяла собака.
– Нам не нужны неприятности с законом, – заявила женщина. – Уж поверьте мне на слово.
– А вы ждете неприятностей? – спросил Райан.
Она одарила его странным взглядом, посмотрела на часы.
– Нам нужен мир и здоровье. Мы не выносим наркотики и преступления, поэтому живем сами по себе. Мы никому не причиняем вреда. Больше я ничего не скажу. Поговорите с Домом. Он скоро придет.
– Дом?
– Он знает, что вам сказать.
– Было бы неплохо. – Бейкер снова пронзил ее взглядом своих темных глаз. – Не хочется тащить вас всех в город.
Тут послышались голоса, женщина перевела взгляд с Бейкера на окно. Мы тоже обернулись посмотреть.
У соседнего дома появились люди. Пять женщин стояли на крыльце, две держали малышей, третья нагнулась поставить ребенка на землю. Тот пошел на заплетающихся ножках, женщина последовала за ним через двор. Один за другим появились и исчезли за домом с десяток взрослых. Через секунду вышел мужчина и направился в нашу сторону.
Хозяйка извинилась и вышла в коридор. Вскоре послышались скрип входной двери и приглушенные голоса.
Женщина поднялась по лестнице, а мужчина из соседнего дома появился в арке. На вид около пятидесяти. Светлые волосы уже седеют, лицо и руки сильно загорели. Он носил военную форму, светло-желтую футболку, сандалии без носков и напоминал стареющего выпускника университета.
– Извините, пожалуйста, – сказал он. – Я не знал, что у нас гости.
Райан с Бейкером начали подниматься.
– Пожалуйста, пожалуйста, сидите. – Он подошел к нам и протянул руку. – Я Дом.
Мы все пожали ему руку. Дом сел рядом.
– Хотите сока или лимонада?
Мы отказались.
– Значит, вы говорили с Хелен. Она сказала, вы интересуетесь нашей группой?
Бейкер кивнул.
– Наверное, нас можно назвать общиной, – засмеялся Дом. – Но не в обычном смысле. Мы отзвук диссидентской культуры хиппи семидесятых. Мы против наркотиков и загрязняющих среду химических веществ, но за чистоту, творчество и самоанализ. Живем и работаем вместе в мире и гармонии. Например, только что закончилось наше утреннее собрание. Там мы обсуждаем план на день и сообща решаем, что надо сделать и кому какое задание поручить. По большей части приготовление пиши, уборка, стирка. – Он улыбнулся. – По понедельникам иногда задерживаемся, потому что в этот день высказываются жалобы. – Снова улыбнулся. – Хотя они редко бывают.
Мужчина откинулся назад и сложил руки на коленях.
– Хелен сказала, вы спрашивали о телефонных звонках.
Шериф представился.
– А вы – Дом...
– Просто Дом. Мы не признаем фамилий.
– А мы признаем, – серьезно ответил Бейкер.
Повисла долгая пауза.
– Оуэнс. Но он давно умер. Я не был Домиником Оуэнсом много лет.
– Спасибо, мистер Оуэнс. – Бейкер сделал пометку в крошечном блокнотике на пружине. – Детектив Райан расследует дело об убийстве в Квебеке и считает, что жертва могла знать кого-то, кто жил или живет по вашему адресу.
– Квебек? – Дом широко распахнул глаза, и на загорелой коже проявились бледные морщинки. – Канада?
– Сюда звонили из дома в Сен-Жовите, – пояснил Райан. – Есть такая деревня в горах к северу от Монреаля.
Дом слушал с удивленным выражением лица.
– Имя Патриция Симоне вам о чем-то говорит?
Он покачал головой.
– Хайди Шнайдер?
Снова покачал.
– Извините. – Дом улыбнулся и слегка пожал плечами. – Я же говорил. Мы не признаем фамилий. Члены группы часто меняют свои имена. Каждого зовут так, как ему нравится.
– А как называется группа?
– Имена. Названия. Титулы. "Церковь Христа". "Народный храм". "Праведный путь". Какой эгоизм. Мы предпочитаем никак не называться.
– Сколько ваша община здесь живет, мистер Оуэнс? – спросил Райан.
– Пожалуйста, зовите меня Домом.
Райан молчал.
– Почти восемь лет.
– Где вы были прошлой осенью и летом?
– То тут, то там. Я путешествовал.
Райан вынул из кармана снимок и положил его на стол.