Завхоз говорил высокомерно-снисходительно. Работники на меня косились. Бухгалтерия и секретари шептались за моей спиной. Призрак противного замдиректора витал по коридорам, хотя сам он так и не попался.
Но я всё равно была счастлива.
Мне даже обещали подготовить собственный стол - в большой комнате с табличкой ‘Административный персонал’. Там, как я поняла, располагались вахтёры и несколько человек из отдела технического контроля. Последних я побаивалась, мне всегда казалось, что контролёры должны быть строгие и суровые. Ну, с этими ещё предстояло познакомиться. Может, они весёлые и добродушные. Может, Петрович - единственный неприятный человек на всём предприятии.
Ага, Даша, жди.
Кстати, с этим-то я как работать буду? Он, вообще, в курсе, что меня взяли?
Я так и спросила в отделе кадров. Лучше сразу выяснить - надо же мне знать, как вести себя с заместителем директора. Хотелось бы постараться как-то наладить с ним отношения. Ну, вернее, не хотелось бы, но здравый смысл подсказывал.
Оказалось, что меня велел взять сам директор. Как он обо мне узнал? Посмотрел резюме. Не будет ли возражать Роман Петрович? Будет, конечно, но против главного не попрёшь.
Утешить меня ничем не могли. Уже чувствую, нелегко придётся.
75.
Вечером я раскидывала СМС-ки друзьям о том, что снова рабочий человек. Лана немедленно перезвонила:
- Даш, я очень рада! Пошли отметим? Как насчёт по магазинам?
Такой весёлый, жизнерадостный голос. Она ведь на меня не сердится?
- Втроём?
- Само собой.
Я задумалась. Ненадолго. Хочу ли я с Ланой по магазинам? Очень хочу. Как раньше, сходить, перемерить кучу шмоток, посидеть в кафе над горячим шоколадом, завалиться в кино, проходя мимо афиши ‘Дашкиных любимых мультиков’. Как раньше.
- Когда? Сегодня уже поздновато…
- Давай завтра, в шесть.
- Я теперь до шести работаю…
- Ну вот, как раз. Заезжаю за тобой, потом заберём Алёнку… Где ты работаешь?
- На Достоевского, возле театра.
- Тогда сначала за Алёнкой. Но всё равно не задерживайся! Да завтра?
- Пока.
Я нажала сброс.
- Кто там? - спросил Роман.
- Лана. Мы завтра идём с ней и Алёной по магазинам.
Он пожал плечами.
- Ты против? - осторожно спросила я.
- Нет, с чего бы?
- Если против, скажи.
- Даш, ну что это за вопросы? С чего бы мне быть против? Сама выбирай, с кем тебе интересно.
Интонации ровные. У них такие отношения с Ланой, и он не хочет мне запретить…
- Ты не обидишься? - ещё осторожней. - Правда?
Он вздохнул, улыбка пропала:
- Ну с чего бы? Но даже если бы было так, то что? Ты правда хочешь стать моей вещью? Кажется, ты против этого возражала.
- Нет, я не хочу…
- Даша, - он внимательно посмотрел на меня. - Ты что, всё ещё меня боишься?
Вот сама я так не думала. Но, как только он сказал, сразу поняла: да, есть немного.
- Извини.
Глубоко вздохнул.
- Ты не веришь мне?
Я нервничала. Поговорить по душам надо, но я так боялась его обидеть… Не потому, что боюсь, а просто - не хочу расстраивать.
- Верю… Но даже если ты нечаянно… Вот изменит тебе самоконтроль… Ты ведь можешь случайно… - просто лепет, но я волнуюсь. Не могу же такие вещи говорить прямо, ясно и в лицо. - С такой силищей!…
Вот теперь он точно обиделся. Даша, ты когда научишься молчать, а?
- Знаешь, ты, по-моему, меня путаешь. С современными вашими полумужчинами-полубабами, - он говорил презрительно, но не вышел из себя. Да лучше б вышел! Был бы секс, и всё. А теперь что? Просить прощения? - Настоящий мужчина никогда не ударит женщину. Даже пальцем. Даже пощёчину. Даже для вида. Понимаешь?
- Да. Извини. Я дура, я знаю.
- Именно.
- Ром, ты сердишься? - я вижу, что да. Сама не пойму, зачем спрашиваю. - Сердишься…
- Полагаю, что бы я ни делал, я не буду для тебя достаточно хорош. Но не могу тебя винить - все другие тоже были такими же.
Все - или почти все? Я уверена, что…
- Все, кроме Ланы?
- Эта с самого начала меня не боялась, - усмехнулся Роман, и его лицо, кажется, смягчилось. - Но как раз с самого начала и стоило.
‘Ты любишь её?’ - вертелось на языке. Но вот как раз этот вопрос я не могла высказать. Потому, что боялась ответа.
- Я же простой человек. Я как остальные. Не богиня какая-нибудь. Ты всё ведь равно когда-нибудь будешь с той, которая тебя достойна.
Я отвернулась. К счастью, там было окно. Было бы глупо упереться взглядом в стену. Но и показывать ему слёзы не хотелось.
- Это точно, Даша, ты дура, - я вздрогнула, когда он обнял меня сзади, прижавшись щекой к макушке. - Я не хочу эту мифическую ‘ту’, я хочу тебя. Я давал тебе основания думать иначе?
Я шмыгнула носом. Нечаянно.
76.
- Привет, Монах. К тебе заходить удобно - ты в это время всегда один.
Андрэ Дюфо вздохнул. Откинул одеяло и сел.
- Зато ты не один, вроде бы?
- Дашенька спит.
- Только не надо пафоса! - раздражённо попросил мистик. - Можно подумать, она для тебя что-то значит.
Его собеседник уселся на пол спиной к стене.
- Монах, Даша будет со мной. Чего тебя не устраивает?
- Ты не устраиваешь. Даша - нежное, невинное существо. Добрый и светлый человечек.
- Кто-то говорил что-то о пафосе? - с ехидцей поинтересовался его собеседник. - Ну ладно. Я злодей. Мерзкий, страшный. Тёмный. Оживлённый зомби. Поработил твоё нежное существо. Что дальше? Будешь уговаривать меня оставить её? Нет. Если я такой плохой, то бесполезно. А если нет - что ты имеешь против? Ты б залез обратно в постель - замёрзнешь. Батареи еле греют.
Тот насмешливо фыркнул:
- Попытка уйти от темы, Еретик?
- А какая вообще тема? ‘Брось Дашу, ты плохой’? Так если бы не я, она была бы мёртвая.
- Я помню, - помрачнел Андрей. - Но она знает, ради кого ты это сделал?
- Если помнишь, - предельно холодно ответил тот, - я понятия не имел, что они знакомы. И был бы признателен, если хотя бы ты не затрагивал эту тему. Даша и так уже и себя, и меня задёргала.
- А ты ей сказал правду?
- О-о, правда! Ядовитая. Злая. Тревожная. Любишь её? Эту сволочь, которая отравляет жизнь? Отравляет и тогда, когда она есть, горькая и болезненная. И тогда, когда её нет - нет её, нет доверия, так? Леди правда. Стерва правда. Я когда-нибудь с ней связывался?
- А ты не считаешь, что Даша заслужила знать правду?
- Я собираюсь провести с ней остаток моей вечности. Этого достаточно.
- А Милана?
- Твоя Милана слишком напрягает. Понимаешь, Ад меня всё-таки изменил. Не очистил, иначе бы я был уже на Небесах - что там за ними стоит? Но изменил. И я хочу покоя. Ланкины истерики, выяснения отношений… У неё настроение меняется каждую минуту. Я устал.
- Угу. А у Даши ничего подобного не бывает, - с сарказмом ответил Андрей.
- Ещё как бывает. Но… Даша - это нечто. Её скандалы просто выводят меня из себя. Она даже смотреть умеет как-то с вызовом, провоцирующе: один её взгляд, и я слетаю с катушек. Это… заводит. Сразу. А в постели она - лакомый кусочек.
- Скажи лучше - Лана неуправляема, уверена в себе, а Дашка тебе в рот заглядывает.
- Ты не так это понимаешь. Для моей малышки я - бог.
- Не богохульствуй, - несчастно попросил Андрей.
- Да я никоим образом. Я с ней чувствую себя самым-самым.
- А, - снова ехидно. - Она не шарахается от запаха горелой кожи, когда ты снимаешь сковороды с огня, не вздрагивает, когда ночью ты касаешься её холодными пальцами, не спрашивает, сколько детей вы можете завести и где ты живёшь и нормально относится к тому, с кем ты играешь в шахматы по средам?