Пока.
Кивает.
- Думаю, вас вообще не спрашивали.
Эта догадка меня просто выбешивает, но я не подаю вида. Никакой мимики, ни звука.
Но он догадывается.
- Простите, я задел за живое, - снова мягко, виновато даже. - Просто я его хорошо знаю. И не припомню, чтобы он уважал мнение других, даже тех, к кому испытывает интерес.
Евгений Михайлович, я вас ненавижу.
Слёзы пережали горло, и я прижала ладони к лицу. Прорвался первый всхлип, затряслись плечи. Зачем закрываться, если хорошо видно, что я плачу?
- Даша.
Нет, реакции не будет. Мне паршиво, и это ваша вина. Возможно вы знаете, каково это - любить, и получать в ответ просто интерес. Возможно поэтому и сказали. Вы хотел зацепить? Получилось. Вы хотели понравиться? Вижу, что нет.
- Даша, простите. Я не хочу вас расстраивать, но не вижу другого выхода. Скажу банальность, но вы достойны лучшего. Вы с ним, потому что не можете бросить, или вам не позволяют?
Я сверкнула взглядом между пальцев. Принесли заказ, и пришлось убрать руки.
- Поймите, вы - мечта. И мне жутко думать о том, что вас могли убить в чужой охоте.
Вы могли убить, Евгений Михайлович.
- После этого вечера многие хотели бы вас заполучить… Но не осмеливаются.
- А вы? Не боитесь, что Роман просто вас убьёт? - спрашиваю с ехидными нотками.
- Даша, я родом из тех времён, когда умереть за любовь было высокой доблестью.
Не верю я вам. Ну не верю.
Некоторое время мы молчали. Я просто ела, стараясь не отвлекаться, Рольсен смотрел на меня - так, как будто любовался.
Вы тоже играете. Вы все постоянно играете. Я не хочу быть игрушкой. Не буду.
- Так что там с Ланой? - Напомнила я.
- Как я понял, вы подруги. Даша, мне очень жаль.
- Что-нибудь более информативное? - я постаралась сказать это без эмоций.
- Забудьте о ней. Вы можете быть рядом, поддерживать, скорбеть. Но не можете спасти. Поверьте, она сама виновата во всём, и знала, с чем играет.
- Что случилось? - с нажимом спросила я.
- Здесь я знаю мало. Я исполнитель. Но могу сказать, что ложа приговорила её, и отмена приговора просто невозможна. Её не допустят.
- А если доказать, что она невиновна?
Не знаю как - и не знаю в чём. Но стоит выяснить все возможности.
Рольсен покачал головой.
- Нет. Никак.
- И ваша ложа не боится? - деланно удивилась я.
- Кого?
- Роман её любит. Он не спустит это просто так.
Мой директор рассмеялся.
- Если бы они были вместе, ложа ещё подумала бы. Хотя не факт. Но, Даша, он одиночка - всю жизнь один.
- У него есть друзья. Почему бы не завести семью - со временем? - возразила я. Они с Ланой были бы прекрасной парой. Сердце неприятно кольнуло.
- Друзья? - он приподнял бровь.
Хотя бы такие, как Андрей и Дьявол. А что?
- Эльвильяр старше меня лет на шестьдесят. Знаете, в Европе была одна школа, в которой изучали науки будущие мистики. Туда приходили уже взрослые и перспективные. Еретика туда привёл подростком один хороший человек.
- Он был таким одарённым? - подростком? Когда остальные попадают в эту школу взрослыми?
- Нет, - он снисходительно улыбнулся. - Его туда устроили на мелкие работы. Разумеется, никому и в голову не приходило, что он будет учиться. Эльвильяр ведь не только не дворянин, он вообще беспризорник. Мальчишка с Эльвильярских улиц. А в школе все титулованные. Знаете, Даша, эти европейцы слишком много значения придают титулам. Чем древнее род, тем больше важничают. А Еретик… Фамилией он взял название родного города, второе имя… Это просто прозвище.
- ‘Тёмный’? - я не вспомнила точно это на испанском.
- Да. Tenebroso - это кличка, и её дали… м-м… - лёгкая заминка - за его малограмотность. Это уничижительное прозвище, он даже буквы не знал. Но хотел учиться. Что для человека с его происхождением было нереально. Он там делал даже самую грязную работу, и часто вместо платы брал старые записи учащихся. Книги ему не давали - это была невероятная ценность, всё-таки. Я даже слышал, было несколько скандалов, когда Эльвильяра замечали за подслушиванием и подсматриванием на занятиях. Били, но не выгоняли. Как я понял, учёные мистики и учащиеся считали его забавным. Несомненно, они сами воспитали монстра.
- Монстра? - меня обидело это.
- Вы не знали его тогда. Да спросите сами - Эльвильяр не будет отрицать.
Да, не будет. Он уже говорил. Но теперь всё по-другому. Может, я сейчас выгляжу как обычная женщина ‘Он разведётся, он обещал’, ‘Он бросил пить, теперь уже точно’, но я ему верю.
- Эльвильяр стал сильнее их, а они всё ещё считали его за мальчика с улицы. Не могу сказать, мстил он, или нет. Но на мнение других он просто плевал. Делал, что хотел, брал, что хотел. Милана Радич не была первой, кто принял его такого, как есть, она была первой, кто его хоть как-то принял. Его первая любовь и единственная. Но… они, фактически, в сильной ссоре. Не беспокойтесь насчёт конкуренции, Даша. Эльвильяр так обижен, что вряд ли даже задумается, если её убьют. И - вы слишком яркая, вами увлечён не только он - и не только я, поверьте. У неё нет шансов. Не стоит вам себя недооценивать. Даша, вы ничем не сможете помочь ей. Попросить Еретика - это же глупо. Он не будет рядом с ней двадцать четыре часа в сутки. Счёт, пожалуйста.
Я вздрогнула.
- Постойте, я сама оплачу за себя.
Он холодно посмотрел на меня и усмехнулся.
- Я серьёзно.
Я потянулась за кошельком. Мой директор уверенно забрал у официантки чек и посмотрел на меня внимательно:
- Ох уж эта современная молодёжь. Совсем забывает о правилах приличия. Даша, мне безразличны эти ваши закидоны. Когда я приглашаю даму, я плачу за неё. Как человек, определяющий вам зарплату, я в любом случае верну вам эти деньги.
Логично. И не выпендришься.
- А про Лану вы мне сказали очень мало.
- Достаточно. Бросьте это дело. В конце концов, зачем вам лишняя конкуренция?
116.
Лана - это не лишняя конкуренция. Лана - это подруга. Если дружишь ,принимаешь на себя обязательства. Дружба - это не только приятно проводить время вместе. Это ещё и поддерживать в трудное время.
- Мне рассказали про тебя, - я нежно обняла Романа, уместив голову у него на груди.
- Я думал, вы говорили о Лане.
Он подхватил меня, скинул мои туфли на пол и понёс в спальню.
- Не только. Больше о тебе.
- О том, каким я был плохим при жизни? - он усмехнулся. - Это правда.
- О том, почему ты таким стал.
- Я не стал. Я всегда был. Это всё ерунда - про окружение, про условия… Даша, - он скинул меня на кровать, - если человек скотина, не надо сваливать вину на кого-то. В том, что ты сволочь, виноват только ты сам. И никак не насмешники, которые заставляют чистить сортиры, обещая в качестве оплаты настоящий философский камень.
- А он существует? - не выдержав, перебила я.
- Нет, - он рассмеялся - очень мрачно. - Девочка моя, что это Рольсен такой добрый, а? Хотя, конечно, он американец, а американцы любят истории про мальчиков с улицы, которые чего-то добиваются… И титул для него мало что значит. Но я-то его соперник - в игре на тебя.
Мне не понравилось это ‘игра’.
- Ну да, нелогично. Более ожидаемо было бы услышать о бесчинствах, которые ты творил.
- Да чего о них слушать, - он стащил с меня пиджак и юбку.
- Ром, постой! А Лана как?
- Пока нормально. Не знаю, Даш. Я ничего не выяснил. Не могу же я находиться рядом с ней постоянно. У меня есть ты, - улыбнулся он, и в его глазах заплясали дьяволята.
117.
Кошку я застала врасплох. Иначе она ни за что не отдала бы хомяка. Не представляю, где она его взяла? Дурашка. Он и не думал, насколько опасно убегать из клетки.
Роман надо мной смеялся.
- Подарок для твоей приблудной кошки?