— Ой, тебе уже разрешили путешествовать, — вместо приветствия воскликнула Лена, увидев за Сергеем широкое поле и небо.
— Смотри, — Сергей повернул комм и показал цветущий луг, смешные круглые домики на высоких фундаментах и мохнатых коров, пасущихся невдалеке. — Это степь. А это… — экран дрогнул и сфокусировался на улыбающемся лице смуглой девушки. — Жемайя-кочевница. Моя будущая жена.
— Здравствуй, Елена, — Жемайя оглянулась, и экран закрыло множество коротких косичек, завязанных разноцветными ленточками. — А вон мой сын Айарах, тот, в синей жилетке, — Жемайя протянула руку и показала на группку детишек. Один и правда был в синей жилеточке. Рядом, на лавке около классического ангара ажлисс сидела старуха в пестром платье и то ли вязала, то ли разбирала что-то на коленях. — Ты не против, если я войду в вашу семью?
— А отец Ай…раха? — спросила Лена и смутилась.
— Он умер полгода назад — упал с быка, а спасатели не успели. Но я выросла в большой семье, не бойся, я не уведу у тебя брата!
— Да что ты! — Лена всплеснула руками. — Я просто ждала Сережу, а теперь… Он останется у вас? Или ты приедешь с ним? У меня большой дом, пять комнат, но со мной живет старенькая Наталья Ивановна.
— Не волнуйся, я привыкла к маленьким домам. Во время перегонов мы все живем в одном фургоне. Только на стойбищах посвободнее. Если ты не против, то я приеду с Сережей. Тебе после родов будет нужна помощь не старушки, а молодушки!
— Конечно, я не против. Я очень рада.
А Жемайя хлопнула в ладоши и убежала.
— Хлопок — это они так прощаются и здороваются, — пояснил Сергей, поворачивая экран на себя. — Кочевники дотрагиваются только до родных и знакомых.
— То есть тебя она руками уже трогает? — захихикала Лена. — Ой, да не дуйся! Я так рада, так рада! Она индуска? Шаровары у нее смешные, с овечьими хвостиками.
— Ну откуда здесь индусы, сама подумай! Кочевница она. Они все смуглые, целыми днями на улице.
— А тот большой дом, там рядом старушка сидела с детьми, вы в нем живете?
— Это хозяйственное здание и склад. Там классы, туалеты, ванные, кухня, всякое оборудование. Они только выглядят дикими, а так современнее нас с тобой, связь постоянная с городом. Вон, смотри, их дома — юрты, только на фундаментах. Юрты они разбирают и возят с собой, а фундменты есть на всех становищах. И никто тут ничего не разрушает и не ворует. И ажлисс к ним не лезут.
— Это хорошо, что ты женишься. Значит, больше никого стрелять не будешь. Всё-всё, — заметив, что Сергей собрался возмущаться, Лена уточнила: — Как ты её нашел?
— Да как обычно, любопытная ты Варвара. Ехал, попросился переночевать, потому что палатку ставить нельзя. Сейчас овцы рожают, и можно ездить только по дорогам. Ты не представляешь, у них по степи дороги выложены брусчаткой и в отличном состоянии.
— Если Глашатай тебя отпустил, почему ты ко мне не приехал?
— Еще не отпустил. Срок кончается через месяц. Но, оказывается, он не имел права меня задерживать на базе, по планете я могу ездить. Вот и поехал.
Дома же шла затяжная война с Натальванной. Узнав, что брат приедет не один, а вместе с женой и даже с ребенком, бабка окончательно свихнулась. Бубнила и придиралась целыми днями.
— Ты с врагами да мутантами волохаешься, — Натальванна незаметно спрятала в кулачок кусок булки и, сделав вид, что поправляет накладки на карманах вчера сшитого пиджачка, кинула булку Дезиньке. Биособака жрала все, включая очистки и специи. — И собаку мне подсунула не живую. Небось за мной следит, записывает. Камеры у нее в глазах.
Лена не слушала. Лелеяла в памяти разговоры с Сережей. Скоро достроят энергостанцию, связь будет постоянной, потом кончится срок кураторства и Сережа приедет. Как раз маленькая родится. Всё очень удачно: она бы не хотела переезжать на планету к глашатаю. Хотя спасибо ему — взял кураторство над Сережей. Сережа всегда был совершенно несговорчивый и бескомпромиссный. А глашатай его простил. Спасибо ему. Но находиться рядом с этим «ангелочком», который может включить свой «голос» и ты потеряешь себя и будешь делать то, что он хочет?! Недаром Сережа боялся, что её тут заставляли… Лена сложила посуду в мойку.
— Проститутка, — продолжала выговариваться бабка. — Меня заманила, чтобы тебе дом дали. Как бы семья у тебя. Скажу Кину, что с этой гориллой гуляешь, он тебя из дома выгонит. Как только брюхо не мешает. Ты еще ту обезьяну в дом приведи, тогда свободных комнат и не останется.
— Дались вам, Натальванна, свободные комнаты! В двух комнатах сразу быть не можете.
— Ты меня запереть хочешь? Я должна сидеть в своей комнате и не выходить? А ты сюда народу наберешь?