— Итак, — сказал вышедший перед нами, как на линейке в школе, знакомый нам лейтенант. — Сегодня расклад такой. Ты Седой, идешь в мастерские, как обычно. Кинологи идут к собакам, берегите свои задницы, а программисты идут обратно в камеру, сегодня работы для вас нет. Конвоиры, разведите заключенных по их местам работы. А вы, — лейтенант остановился напротив меня и Дианы, — новички, идете за мной, я покажу вам ваш "фронт" работ.
Стоящий на плацу отряд, медленно, иногда подгоняемый конвоирами, разошелся по своим, заданным, местам. Мы же с Дианой поплелись следом за лейтенантом.
— Вот, — лейтенант ухмыльнулся, показывая нам на метлы, лопаты, ломы и носилки, — ваш инструмент. Задача такова — вымести и вычистить все летное поле, — он указал рукой на взлетную площадку, где еще раньше стояли три вертолета, а теперь остался один. — Пока не закончите, отдыха не получите. Обед вам принесут прямо сюда. Работайте и… наслаждайтесь.
Я едва удержался, чтобы не ударить лейтенанта в лицо, но расположенные не далеко пулеметные вышки доходчиво намекали — это была бы моя последняя выходка в жизни.
— Есть товарищ лейтенант, — я иронично козырнул, но лейтенант видимо принял это всерьез и удовлетворенно кивнув, удалился.
— Вспомним молодость, вспомним учебку, — я с ненавистью посмотрел на инструмент. — Ты когда-нибудь мела плац ломиком?
Диана отрицательно покачала головой.
— Что ж, тогда бери метлу.
Не смотря на унизительное задание, работать нам все же пришлось, лейтенант выразился вполне конкретно: не закончим работу, не получим отдыха. И пока мой план по побегу еще не созрел в моей голове, нам следовало вести себя как хорошие заключенные.
Заставив Диану работать на показ — она демонстративно мела веником возле пулеметных вышек, дабы солдаты убедились, что работа идет. А сам же в это время, не отпуская конечно метлы, я довольно быстро перемещался по всей вверенной нам территории, выискивая то, что могло нам пригодиться в побеге, а также осматривая и изучая местность.
Так прошло около восьми часов. Нам принесли обед, который судя по времени, мог вполне быть уже и ужином. Мы расположились под днищем вертолета, там нас не доставал моросящий дождь и не могли видеть и слышать военные. Ни кто не протестовал, и мы, разложив еду, начали тихую беседу.
— Какие результаты? — спросила меня Диана, поглощая принесенную баланду. — Есть хоть что-нибудь способное нас вытащить отсюда?
— О да! — я был горд собой. — Я смог многое узнать, и кое-что найти.
Диана заинтересованно посмотрела на меня, даже забыв про свой суп.
— Основываясь на памяти, и виденной мной на КПК карте, я нашел нужный нам проход — туннель, что ведет к ЧАЭС. Он расположен совсем не далеко от взлетной площадки и совсем не охраняется. Я видел закрытые створки, отпираются они нажатием кнопки, ни часовых, ни замка на них я не обнаружил, а судя по тому, что меня не оттащили от этих створок караульные, что шлялись вокруг, я могу предположить, что военным вообще ни чего не известно про этот ход. Это наш козырь.
— Понятно, — Диана чуть поумерила свое любопытство и снова принялась за суп. — А что ты говорил про побег? — вспомнила она.
— Тут все еще интересней, — я, наконец, тоже принялся за еду. — Хоть вход в туннель и не охраняется, вокруг ходит много военных, поэтому днем побег не удастся — нас поймают по горячим следам. Поэтому бегство произойдет сегодня ночью….
— Сегодня? — Диана чуть не подавилась. — Но как мы выберемся из камеры?
— В этом нам поможет вот такая вещь, — я показал ей кусок хорошо закаленной, миллиметровой толщины и десяти сантиметров в длину, проволоки.
— Это? — Диана осмотрела мою находку. — И как нам ЭТО, поможет бежать?
Я обиженно спрятал кусок проволоки обратно в ботинок.
— Много ты понимаешь, — обиженно пробурчал я. — Из этого выйдет хорошая отмычка. Все что нам требуется для побега это вскрыть замок камеры….
— А еще пройти через охрану, избежать патрулей, не попасться в прицел пулеметных вышек и удачно спуститься в туннель.
Я не стал комментировать ее выкладки, но мне и самому начало казаться что план, мягко сказать, не безупречен, но тут Диана отставила свою тарелку, и мечтательно осмотрев брюхо вертолета, сказала:
— Побег. Сегодня ночью. Замечательно. От местной работы у меня ломит руки.
Так я понял, что план мой принят.
Остаток вечера мы провели за данной нам работой и даже получили похвалу от лейтенанта, и что более важно — разрешение пойти в камеру и отдохнуть.