- Вставай, светляк, - сказала Линза. - Вот же утро... Святая рванина, ты даже здешней страже лишняя головная боль! Ты и вправду, кажется, кого-то там прикончил. Участковый приходил, им разнарядку спустили тебя ловить, так он очень просил, чтобы я пару дней где-нибудь пересидела, пока они тут зачистки будут изображать. Ты бы слышал, какими словами он тебя костерил! Асепа, девочка, смотри и запоминай. Сладкое зрелище для всякого марсиви: светляк, который не нужен даже своим. Они его предали, детка, примерно таким же манером, как весь наш народ. Они всегда так поступают.
- Так дави его, Линза! У тебя что, ножа нету? Дать тебе мой? Хотя ладно, я его уже укусила! Он теперь сгниет заживо!
- Не сгниет. Твоя микрофлора для него не опасна.
- Микрофлора, да! Я же тебе потроха принесла.
- Спасибо, дорогая. Не забудь их прихватить с собой. Мы уходим. Силы ясные, Иллатан, как я на тебя зла. Если бы не ты со своим дурацким убийством, я бы тихо занималась своими делами, а через три дня Чичи Гризли привез бы мне закваску... впрочем, ты ни хрена не понимаешь и вряд ли что поймешь за то время, что тебе осталось. Не пялься на меня так. Нет, ты не умрешь от ее слюны. И не станешь зомби. Ты сдохнешь сам по себе.
- К-клиент, - Умо клацал зубами не столько от холода, сколько от адреналина. - Т-ты сказала... клиент?
- Послушай, тане. Все, что меня интересует - что за связь между тобой и мной. Ее не должно быть. Но она есть. Тебя, похоже, напрямую спрашивать бесполезно. Придется разбираться самой, но вот какая беда, светлячок - из-за тебя же придется мне с этим разбираться не здесь. Поможешь мне с этим, дашь себе труд не сдохнуть по дороге и будешь меня во всем слушаться - твое счастье. Нет - пеняй на себя.
- Я... буду слушаться. Я...
Он выпрямился, хватаясь за склизкие стены - грязный, бледный, измученный кислородным голоданием и до сих пор живой.
- Куда мы? - спросила Асепа.
- В Рекадо, на старый завод.
- К Рунбе, ура! - чудище подпрыгнуло и прошлось колесом по лужам. - Пойду вперед, дорогу разведаю.
- За мной, - сказала Линза и шагнула в темноту тоннелей.
Умо поплелся следом.
***
Они сидели на пустых канистрах и ящиках в затянутом брезентом кузове грузовика. Умо даже представить себе не мог такой механизм - топливом ему служили какие-то брикеты, что-то вроде прессованных опилок. Пришлось надеть респиратор, девочка Асепа натянула шапочку с очками до самого подбородка и вставила в плоский нос какие-то причудливые фильтры, лица и рук Линзы не было видно за шлемом и перчатками... Но водитель, подобравший их за городом, на проселочной дороге, куда они выбрались из подземелий Лаланга, ни о чем не спрашивал.
Умо слегка подташнивало - он съел кусок сырого мяса, которым поделилась с ним Линза, - не спрашивая, чье оно и почему сырое. Но в целом он чувствовал себя лучше, чем несколько часов назад. Удалось даже вздремнуть. Теперь он посматривал сквозь прикрытые веки на сидевших напротив Линзу и Асепу и поймал себя на том, что вспоминает, как Гис - о небо, синее небо, Гис... если бы можно было... но все это пустое, да - так вот, как Гис однажды рассказывал о том, как ему пришлось в отделении психофизиологии общаться с немногими из выживших горилл, в том числе с теми, которые знали эйпслен - жестовый язык, вошедший в их жизнь с Коко Великой. По словам Гиса, это было невероятное ощущение - существа, совершенно непохожие на людей, не-люди - говорили между собой, бегло, легко, осмысленно - о чем-то вроде житейских мелочей - "сегодня отличное утро, доченька", "смотри, какой смешной хьюман пришел", "может, дать ему банан, чтобы не таращился?"... Примерно то же он испытал, глядя на двух "зомби". Это были живые, осмысленно разговаривающие (и даже сквернословящие) существа - но не люди. Это поражало воображение. И ребенок... откуда у них ребенок? Умо никогда всерьез не верил в зомби-угрозу. В новостях довольно часто сообщали о том, что в Среднем или Нижнем городе объявлен очередной "зомби-алерт". Но ведь это штука известная: под шумок таких алертов очень удобно очищать город от всяких подозрительных типов и асоциальных элементов, это же ясно... В любом случае никто из сверстников Умо - детей первого послекризисного поколения - никогда не видел "зомби", кроме как в кино.
Но они были. Вот они. И они действительно ненавидят людей, называют их "светляками" (и еще "червяками"), и перед ним женщина и ребенок этих странных существ... и женщина заявляет, что она доктор математики... и при этом вовсе не набросилась на него, чтобы сожрать его мозг... девочка, конечно, не против была бы, но она, видимо, просто очень зла на людей... За что?
Он посмотрел на руку - Линза залила ее спиртом из вполне обычной полевой аптечки, налепила сверху пластырь. Микрофлора не опасна... Что еще она сказала? "Девочка... хорошая девочка марсиви". Иллатан никогда раньше не слышал этого слова. Марсиви. Нужно будет спросить... спросить...
- Эй, светляк. Эй! - о "зомби" вспомни, он тут как тут. Линза дернула его за рукав. - Не спи, замерзнешь. Шутка. Сейчас не холодно, и для тебя это хорошо. Выходи, поможешь водителю.
Умо даже не заметил, что грузовик стоит.
- А что делать?
- А что скажет. Давай, даром тебя возить никто не станет. Кормить тоже.
Могла бы и не напоминать, с тоской подумал Умо. Ему до сих пор никогда не приходилось не то, что голодать, но даже просто задумываться о том, где взять еду. В системе доставки, конечно. Или в холодильнике. И он никогда не платил за это - не потому, что еда была бесплатна, но просто потому, что все, что он мог захотеть приобрести, оплачивалось автоматически, почти без его участия. Деньги - монеты, банкноты - не существовали для Умо. Это были некие потоки, не более того, он умел ими управлять и распоряжаться, но здесь, внизу, на земле - деньги имели форму. Это были предметы или работа. И именно это имела в виду Линза, говоря, что Иллатан долго не протянет: денег-предметов у него не было, а чтобы выжить в этом мире с помощью работы, нужно было для начала уметь хоть что-нибудь, что было бы здесь ценно. "Я для нее, пожалуй, живой мертвец", - думал Умо, толкая плечом задний борт грузовика в попытке вытащить колесо из раскисшей болотистой почвы. "Странно как... Я - живой, но уже как бы и мертвый, а она "зомби", но живая. Очень".
- О чем задумался, светляк? - это уже водитель, только что с ноги не пинает, как девочка Асепа. - Ты толкай давай ото, ловишь тут жаб ротом. Ты или правда светляк?
- Прозвище такое, - свирепо ответил Иллатан, размазывая рукавом грязь по респиратору и очкам.
- Прям по тебе, - заметил водитель. - Вырядился ты в дорогу - ну точно, как ото светляк какой. Сапоги где? Рукавицы? Баба твоя и дите хорошо одеты, правильно, а сам ты какой-то недолугий весь, как она только с тобой живет...
- Вдова, - буркнул Умо, не зная, как еще объяснить водителю такую странность.
- Та вдова ж, при таком-то муже, как ты, и будет вдовая скоро, гы-гы-гы...
Что ж вы все меня заживо хороните, подумал Умо. И внезапно с ненавистью подумал о том или о тех, кто написал на стене: "Беги". Выживу, сказал он себе. Буду очень осторожным, очень злым и очень внимательным. И сапоги раздобуду, хоть бы снять с кого пришлось. Но доживу и узнаю, что это все означает.
- Сапоги? - Линза очень удивилась. - Ты сам догадался? А, водила подсказал... Хм. Смотри-ка, ты, кажется, всерьез решил тут обживаться.
- Выбора нет.
- Выбора нееет, - протянула, почти пропела Линза. Дребезжание пустой тары в кузове почти заглушало ее голос, приходилось вслушиваться. - Ладно. Сапоги и прочее - это несложно, потому что у нас есть Асепа. Она, конечно, мечтает высосать при случае твой голубой глазик. Но обувь, рукавицы и рацию она достанет, если я попрошу. Нож у тебя вроде есть...