Смерть - это хорошо.
Вот так… Она сидела на выступе и смотрела далеко вперед. Ее нога была согнута в колене, которое подпирало подбородок. Она сидела так неподвижно уже несколько минут. А может часов. Но этого времени мне хватило, чтобы нарисовать ее силуэт уже на картонке альбома, листы все закончились. Ветер был тихим и теплым, он мягко развевал ее длинные волнистые волосы, отливающие рыжим в свете заката. Кажется, вокруг все было так правильно, что возникало ощущение, будто от любого движения это может все рухнуть. А мне бы этого очень не хотелось…особенно теперь. Я не хотел ей мешать. Она была такая недвижная и спокойная. Ее тело излучало умиротворение, которое я так не хотел нарушать, ведь не зря же она ушла так далеко. Не для того, чтобы встретить тут кого-то это уж точно.
Разум, беспрестанно твердящий мне, что я пожалею, если не сяду рядом, наконец, смог убедить меня. Во мне одновременно бился страх и непреодолимое желание просто сесть рядом. Вдруг я ей помешаю, она выгонит меня, рассердится, и я стану причиной чьей-то злости или даже ненависти. Но желание упасть рядом с ней, свесив ноги к морю, которое было таким успокаивающим и таким далеким, было слишком велико.
Она даже не взглянула. Я тоже не стал смотреть на нее. Я старался уловить импульсы или движения, которые бы дали мне понять, что я зря все это затеял. Хотя терять уже все равно нечего. Я здесь и теперь уже ничего не исправишь и не вернешь назад.
Я сидел на жестком камне, но это мало беспокоило меня. Я боялся и шевельнуться, чтобы не спугнуть ее, как маленького зверька, чтобы не нарушить эту воцарившуюся тишину. Теперь я понимал, почему она так долго тут сидит. Здесь действительно красиво. Люди проходят мимо этого места и не в состоянии оценить всего великолепия природы. Но, если действительно попытаться проникнуться к природе, то она примет тебя в свои объятья и наградит тем, чем никто не в силах тебя обеспечить – легкость, умиротворенность, спокойствие, чистоту мысли, ощущение безопасности.
Солнце уже почти село. Небо из ярко-оранжевого постепенно приобретало розоватый оттенок. Осталась лишь узенькая дорожка оранжевого света, которая прыгала на волнах этого поражающего своим великолепием и силой моря. Пара минут, и солнце совсем ушло за горизонт.
- Привет – мягкий улыбающийся голос, источающий доброту и любовь, порядком напугал меня. Девушка, сидящая рядом, уже давно смотрела на меня, а я даже не способен был заметить это, настолько я был поглощен всей этой красотой. Даже сейчас мне казалось, что если я раскрою рот или хотя бы пошевелю рукой, то непременно все испорчу. Но дальше игнорировать ее я не мог. Я повернул голову в сторону мягкого голоса, который мне казался таким родным и естественным в своей жизни, словно я немало лет провел здесь, общаясь с этим человеком.
Передо мной было милая девушка. Она тоже была невероятно красивая, как и все вокруг. У нее были правильные глаза, которые были такого идеально зеленого цвета, что казалось, сама мать-природа сидела рядом со мной. Ее мягкие волосы аккуратно лежали на плечах, и определить их цвет было поистине трудно. Это был цвет, сочетающий в себе закат, который я видел несколько минут назад и цвет моих темно-карих глаз. Руки этой девушки были сцеплены в замок и лежали на колене. Эта поза казалось привычной, словно она каждый день сидела так у меня дома на кухне с чашкой чая за просмотром телепередач. Все ее естество было правильным и любопытным, но таким завораживающим, что, думаю, я слишком долго смотрел на нее, прежде чем сказать ответное «здравствуй».
- Аделаида – правая рука скользнула с ее колена и приблизилась ко мне. Ее легкость движений, непринужденность с одной стороны успокаивали меня, с другой – пугали. Но, наверное, я не владел своим телом, потому что ощутил мягкость ее ладони. Ее пожатие не было слабым, но также не было и сильным, оно было идеальным. Оно было приятным и…необычным. Понятия не имею, почему эта особа так интересна моему больному разуму.
- Адам – тихо ответил я. Девушка осветила меня своей улыбкой, от которой тревога, что давно затаилась в моей душе, неожиданно растаяла, принося небывалую легкость, отчего, готов поклясться, я мог без труда оторваться от земли.
Аделаида отвернулась. Она снова смотрела вдаль, на облачное нежно-розового цвета небо. Ее мягкие, в меру полноватые губы, трогала улыбка. Эта улыбка источала одновременно и радость, и печаль. Я отвернулся. Я слишком долго смотрю на нее, а это ненормально. Я вновь уставился в величественное небо, такое большое и свободное, в которое буквально хотелось улететь, чтобы оно забрало тебя без остатка.