– Поговорить о том, о сем, – проговорил Лайл, но фраза теперь звучала горько, гнусаво и злобно. – Разве не так говорите вы, пижоны, вы, битники, потертые благородные господа? Дух захватывает, так? – И он вытащил из кармана ожерелье, одну из вещей Ким, оставленных ею в спешке. С минуту он подержал ожерелье в руке – изысканную блестящую вещицу из тонкого кованого золота, увенчанную гроздью драгоценностей, а затем уронил ее на ковер.
– Знаешь, я скажу тебе одну вещь, Эдисон, – твоя программа выжатого лимона не стоит. Любоваться на задницу и то было бы интересней, я и мои приятели хохотали над твоим шоу до одурения, понял? А твой оркестр, твой душераздирающий оркестр, он был еще хуже.
Снаружи, за Лайлом, за шторами и занавесями, светило солнце, солнце лежало на всем, будто его намазали как жирный крем, и окно, обрамлявшее эту картину, напоминало не что иное, как огромного размера телевизионный экран. Эдисон почувствовал, что внутри что-то оборвалось, обрушилось и умерло, как умирает засохшее растение, и он задал себе вопрос: «А принимал ли он кодеин?» Для него стало почти сюрпризом, когда, взглянув вниз, он увидел, что все еще держится за пистолет.
Лайл прислонился к комоду, поискал сигарету в кармане, сунул ее в зубы и быстро чиркнул зажигалкой.
– И что ты собираешься делать? Стрелять в меня? – сказал он. – Учти, мои слова против твоих. Я хочу сказать, где твои свидетели? Где украденная собственность? Ты ведь пригласил меня, так? «В любое время», – разве ты не так сказал? И вот я здесь, почетный гость, и, возможно, у нас вышел спор, и у тебя немного съехала крыша – со стариками это часто бывает, разве не так? Разве время от времени они не сходят с ума?
Он выпустил голубоватый дымок.
– А, черт, я хочу сказать, я был здесь, оформляя свои списки, я подумал, что этот дом открыт и зашел внутрь, совершенно без задней мысли, а внезапно здесь мужик с пистолетом… и кто бы это был? Это ты.
– Да, это так, – проговорил Эдисон, – это я, Эдисон Бэнкс. А ты что за фрукт? Что ты написал за свою жизнь? Сколько альбомов ты выпустил? А?
Лайл сунул сигарету в зубы, и Эдисон увидел, как под напором кислорода зарделся уголек. Ему нечего было сказать, но его взгляд был точно такой, как у парня на берегу. Абсолютно. Совершенно такой же. Но наэтот раз преследования не будет, потому что Эдисон догнал его.