— Чего ты ищешь? — спросил он.
— Сейчас уже ничего. Мне кажется, я знаю все. Но, естественно, это может оказаться совершеннейшей чепухой, и ты не обращай на меня внимания. Ты взял меня с собой, поскольку думал, что я тебе пригожусь. Я буду стараться оспаривать все твои подозрения, если ты сочтешь это уместным. Но пока мы еще бродим в тумане. С того момента, как мы сюда приехали, прошло немногим более ста минут. Никто не требует от тебя схватить неведомого убийцу за столь короткое время. У нас еще почти ничего нет. И еще не допросили персонал. Мы не были у миссис Додд. Может, она просто пошла к портнихе, а в сумочке у нее был отрез на платье. Портниха и ее пятеро барышень в состоянии засвидетельствовать ей такое железное алиби, что его не пробьет вся твоя убежденность. А кроме того, в конце концов это могла быть совершенно другая дама. Тогда все придется начинать сызнова. Мы мало что знаем об орудии преступления. Полагаю, следует допросить костюмера. Если кинжал принадлежит Винси, костюмер непременно должен был хотя бы раз его видеть. Впрочем, мог не видеть, если вчера Винси принес его в первый раз. Но в таком случае, откуда убийца мог взять кинжал? Почему Винси лежал, когда получил удар? И еще один вопрос, на который, представляется, необходимо ответить и о котором, я уже говорил тебе, не хочу сейчас распространяться, чтобы мы еще больше не запутались. Что же до миссис Додд, то у меня есть своя личная, на первый взгляд, глупенькая концепция, суть которой в том, что она не могла убить. Но, разумеется, могла. Это не совсем исключено…
— Так… — Паркер кивнул головой. Подошел к столику и положил на него листок с расчетами покойника. На столике уже лежал завернутый в белую полотняную тряпочку кинжал, а подле него пустой, смятый конверт, белый и ни о чем не говорящий. — Да. Да. Так и я думаю… — он показал Алексу свой блокнот. На последней его страничке крупным почерком были выведены две короткие фразы:
Допросить костюмера Раффина… Кинжал!
Миссис Додд: была ли и зачем?
— Разумеется! — кивнул головой Джо. — Это прежде всего. К тому же нам не надо забывать о том, что говорил директор Дэвидсон. Винси в театре ненавидели. Он ударил по лицу паренька, который потом хотел долбануть его топориком пожарного. Он бросил приятельницу, которую перед тем отбил у приятеля. Он устроил ей безобразный скандал. Он оскорблял костюмера. А сколького мы еще не знаем?
— В конце концов мы узнаем все, — Паркер подошел к двери. — Джонс!
— Я, шеф!
— Давай сюда этого костюмера, Раффина!
— Слушаюсь, шеф!
Паркер подошел к туалетному столику, сел и задумчиво уставился на пустую кушетку, рядом с которой стояла корзина красных роз, все еще наполнявших комнату нежным сладковатым ароматом, немного напоминавшим запах крови.
VIII
Я знаю, где эта маска
Костюмер Оливер Раффин был крохотным человечком с лицом, которое Алекс про себя назвал мордочкой напуганной мыши. Входя в артистическую, Раффин зажмурился, потом все-таки заставил себя открыть глаза.
— Садитесь, — предложил ему Паркер и показал на маленький стульчик.
Алекс продолжал неподвижно стоять, прислонившись к закрытой двери. Инспектор принялся не спеша мерить комнату широкими шагами. Неожиданно он остановился. Подошел к гримерному столику и развернул белую тряпку.
— Вам это знакомо? — спросил Паркер, нагнувшись к сидевшему и прямо глядя ему в глаза.
— Знаю ли я это? — Раффин посмотрел на кинжал, губы у него задрожали. — Значит, этим убили… убили мистера Винси?
— Не задавайте вопросов мне, а сами отвечайте на мои вопросы, — спокойно сказал Паркер. — Так мы скорее покончим с вашим допросом. Я спросил, знаете ли вы этот предмет?
— Да… д-да. Это кинжал мистера Винси. Он всегда лежал у него в ящике туалетного столика… вон там… — Раффин боязливо протянул руку к столику перед огромным зеркалом.
— Когда вы его видели в последний раз?
— Когда?.. Вчера, когда наводил порядок в артистической. Я всегда после спектакля прячу коробочку с гримом в ящик стола, вот и увидел.
— Это точно?
— Точно, господин инспектор. Это же такой необычный кинжал, что его трудно спутать с другим. На нем написано: «Помни, у тебя есть друг»… Боже мой! — он снова прикрыл глаза.
— Не говорил ли мистер Винси вам, а может, кому-нибудь еще в вашем присутствии, откуда он у него?
— Нет, господин инспектор. Хотя однажды при мне он сказал мисс Фарадей, что это подарок школьного друга. Он считал кинжал талисманом, который приносит ему счастье, он, наверное, и подумать не мог, что…
— Конечно, не мог. Расскажите нам теперь, Раффин, что вы делали вчера — с той самой минуты, как вошли в театр, и до той, когда из него ушли.
— То, что и всегда, господин инспектор… Ну, не совсем то, что всегда, все немного по-другому получилось. Обычно я прихожу раньше артистов и проверяю, все ли почищено и поглажено. В «Стульях» я обслуживаю мистера Винси и мистера Дарси, так как оба они во время спектакля не переодеваются, а мистер Дарси выходит на сцену лишь на минутку в самом финале. У них одинаковые костюмы, очень простые, и с ними нет особых хлопот. Ботинки тоже чистить не надо, оба ходят в таких чудных шлепанцах. Режиссер хотел, чтобы костюм был как бы чем-то средним между военным мундиром и нищенским одеянием… — Раффин пожал плечами. — Но публике такое нравится… — не без удивления заметил он. Потом, словно вспомнив, чего хочет от него инспектор, быстро добавил: — Ну, пришел я и первым делом все разложил в уборной мистера Винси, а потом отправился в артистическую мистера Дарси и тоже все приготовил. Затем заглянул к Сьюзен Сноу, она костюмерша у мисс Фарадей. Миссис Фарадей уже пришла, актрисы, это известно, всегда приходят раньше актеров. У них, наверное, больше забот с прической. Ну, я к ней не входил, мы с Сьюзен поболтали немного в коридоре, и я пошел к Галлинзу, мы говорили о футбольном тотализаторе. Выиграть хочется, а угадать очень трудно, господин инспектор. Галлинзу тоже хотелось обязательно выиграть, а то у него уже третий ребенок родился. Кстати, у нас весь театр играет, а вчера как раз была пятница, последний день делать ставки… Ну, сидел я там и ждал мистера Винси и мистера Дарси. Первым пришел мистер Винси, я поднялся за ним в артистическую и помог ему одеться. Потом он велел мне пойти к Галлинзу и предупредить его, что ждет одну даму, которая придет или в антракте, или после спектакля. Вот тут он мне и сказал, что я ему больше не понадоблюсь и в его артистическую могу больше не заходить. Я только спросил, как быть с маской. Ее после каждого спектакля нужно промывать спиртом. Артист потеет в такой нейлоновой маске, и ее сразу после спектакля необходимо промыть, иначе пот засохнет и маска станет шершавой… Но мистер Винси сказал, что… — Раффин осекся, заметив, что инспектор на него не смотрит.
Паркер повернулся к Алексу, который, улыбаясь, так и продолжал, не меняя позы, стоять у двери. Инспектор покачал головой, словно сокрушаясь по поводу собственной ненаблюдательности.
— Это тот самый вопрос, на который ты хочешь найти ответ? тихо спросил Паркер.
Молча, не переставая улыбаться, Алекс кивнул. Паркер повернулся к Раффину:
— Продолжайте.
— Ну, я спросил мистера Виней, надо ли мне прийти после спектакля за маской, чтобы промыть ее, но мистер Винси сказал, что сам промоет, а я чтобы и не думал путаться у него под ногами. Кончил я, значит, одевать мистера Винси и, когда он вышел на сцену, отправился в артистическую мистера Дарси, который только что появился в театре. С мистером Дарси у меня тоже мало работы, раздевается и одевается он всегда сам. Стыдлив, как женщина. Никогда не разрешает мне при этом присутствовать. Так что я только щеточкой его почистил. Сказал, что все время буду у него, так как мистер Винси хочет остаться один, ждет гостя. Но он сказал, что ему я тоже не нужен, поэтому я положил на столик шляпу, поскольку мистер Дарси выходит в такой огромной, черной шляпе, он играет Оратора, который ничего не говорит, ну, я и вышел. Спектакль уже начался. Я заглянул к Сьюзен, и мы немного поговорили о скандале между мистером Винси и мисс Фарадей, когда наш молодой помреж хотел звездануть его топориком. Мог он его тогда убить… Впрочем, от судьбы никуда не денешься.