Он стал даже побаиваться его после одного случая: как-то под вечер Чарли и Корсаков сидели в помещении над автомастерской, где Чарли устроил свою резиденцию. Занимавшим это помещение ранее бухгалтеру и управляющему пришлось во избежание неприятностей переместиться на первый этаж в пару крохотных каморок. За аренду Чарли, само собой, не платил, зато и налог с мастерской брал вдвое меньший, чем с прочих мелких предприятий, находившихся под его опекой. Он сидел и смотрел по телевизору футбол, а его телохранитель, высунув от усердия язык, покрывал в блокноте одну страницу за другой арабской вязью. В этот момент в коридоре послышался шум, приглушенный вскрик, и тяжелое тело рухнуло на пол. Чарли вздрогнул и выпрыгнул из кресла, видимо, собираясь добраться до пистолета, но было уже поздно: дверь распахнулась, и на пороге возник щегольски одетый парень, на вид — ровесник Чарли, но белый, — судя по внешности, итальянец. Руки парня находились в карманах, и карманы оттопыривались столь красноречиво, что Чарли замер на месте. Лоб его блестел от пота. Итальянец вступил в комнату, а следом за ним вошли и еще двое — также при галстуках и в темных костюмах, не столь шикарных, но все же весьма Добротных. Каждый держал в руке пистолет стволом вниз, но, судя по всему, настроены визитеры были довольно мирно и не собирались устраивать немедленное кровопролитие. Чарли тоже почувствовал это, переступил с ноги на ногу и перевел дыхание. Красавчик уселся в кресло, двое других пришельцев остались стоять.
— Что-то непонятно ты себя ведешь, Чарли, — обратился к хозяину красавчик. — Тебе делают хорошее предложение, а ты даже не считаешь нужным ответить. Неужели ты не понимаешь, что это оскорбительно для нашей чести?
— Мне надо было подумать... — попытался возразить Чарли.
— А у тебя есть мозги для этого, черная образина? ~ ласково поинтересовался красавчик. — За тебя подумают те, кому положено думать, а твое дело слушаться добрых советов. Вот сейчас сюда поднимется; босс, он скажет, как с тобой поступить.
— Ребята, я... — начал было Чарли.
— Заткнись, засранец. Подождем, — лениво приказал красавчик.
Двое громил присели на подлокотники его кресла. Корсаков исподлобья бросил быстрый взгляд на всю троицу, припомнив, что кресло снабжено колесиками. Неподвижность оно покуда сохраняло, видимо, лишь потому, что колесики тонули в длинном ворсе ковра. Корсаков незаметно перенес тяжесть тела на правую руку, лежавшую на столе, Громилы, видя, что никто не собирается оказывать им сопротивление, спрятали пистолеты и стали закуривать. Красавчик также достал из кармана сигару. Один из громил поднес ему огонек зажигалки. В этот момент Корсаков, на которого визитеры не обращали ни малейшего внимания, оттолкнулся от стола и в прыжке обеими ногами врезался в кресло. Красавчик судорожно взмахнул руками, вжался в мягкую спинку и выронил зажженную сигарету на свои серебристые брюки; один из громил, потеряв опору в виде подлокотника, упал на четвереньки; второй, зашатавшись, возможно, и устоял бы на ногах, но солдатский ботинок Корсакова сбоку своротил ему челюсть, и он, развернувшись вокруг своей оси, упал на кресло прямо в объятия красавчика. Тот громила, что упал на четвереньки, оторвался от пола и сунул руку в карман, но тут же с воплем боли растянулся ничком на ковре, получив удар ногой в крестец. Сделав попытку приподняться, он завопил уже от страха, потому что перестал чувствовать собственные ноги. Красавчик сбросил с себя тело своего нокаутированного подручного, но сунуть руку в карман не успел — каблук Корсакова угодил ему снизу точно в подбородок и вновь отшвырнул его на спинку кресла. Следующий удар пришелся в голову сбоку и заставил красавчика безвольно повалиться на подлокотник, свесив вниз руки. Темная кровь, хлынувшая из его носа, залила ослепительно белую сорочку, дорогой галстук и роскошный пиджак, на брюках чернела дыра, прожженная сигарой. Корсаков поднял дымившуюся сигару и неторопливо загасил ее в пепельнице, стоявшей на столе. Затем он также неторопливо обшарил карманы гостей. Его добычей стали четыре пистолета, которые он разложил на столе, предварительно вынув из них магазины. Подойдя к вешалке, он снял с нее свою куртку, надел и нащупал в кармане рукоятку «беретты». Встав у дверного косяка, он услышал в коридоре приближающиеся голоса и узнал сицилийский диалект. Не вынимая пистолет из кармана, он снял его с предохранителя. Тут Чарли наконец очнулся от столбняка и понял, что вот-вот должно произойти.
— Перестань, Вик, даже и не думай об этом! — приглушенным голосом вскрикнул он. — Если мы станем с ними воевать, то нам точно крышка — пусть даже и не сегодня. Не бойся, я все улажу, только не лезь в драку, не губи и себя, и меня.
— Ты мне платишь не за то, чтобы я вилял хвостом перед каждым нахальным даго, — заметил Корсаков.
— Ты отрабатываешь свои деньги, Вик! Только не делай ничего сейчас, умоляю!
Корсаков ничего не ответил, неожиданно распахнул дверь и шагнул в коридор. У Чарли промелькнула мысль, что его телохранитель попросту рехнулся. Однако, подкравшись к двери, он услышал доносящийся из коридора смех и приветственные возгласы. Там Корсаков, услыхавший знакомый голос, столкнулся нос к носу с Джо Скаличе, и тот
после секундного замешательства издал радостный вопль и заключил старого приятеля в объятия.