— Значит, можно сказать, что и второй молодых лет?
— Я тоже склоняюсь к этому мнению. Они приехали на санях, обычных, без каких бы то ни было примет, так что их найти не представляется возможным.
— Но как дворник рассмотрел издалека грабителя?
— Говорит, тот напомнил ему зятя.
— Зятя? — правая бровь Филиппова поползла вверх.
— Зятя, его я проверил. Он весь день провёл на службе, никуда даже на четверть часа не отлучался, да и служит он у лавры. Не смог бы быстро добраться, и тогда бы на глаза тестю попался бы.
— Вы правы.
— Вот… — начал было Власков, но начальник его не услышал.
— Господа, завтра я попрошу господина Горчакова явится к нам, в сыскное. И здесь вы должны показать альбомы с фотографическими карточками преступников, которые ранее были замечены в грабежах и воровстве. А сейчас — отдыхать.
2
На следующий день Бережицкий прошёлся по соседним с елисеевской квартирам, опросил прислугу. Правда, ничего нового не узнал. Скорее, навестил место преступления для очистки совести.
— Дяденька, — во дворе к надзирателю подошла девочка лет семи, в коротком куцем пальтишке, словно бы с чужого плеча, — это вы пожаром интересуетесь?
— Ну, я, — ответил грубо Геннадий Петрович, но потом смилостивился и даже улыбнулся. — Какое, однако, несчастье случилось. Надо же вот так, на ровном месте.
— Если пятачок дадите, то я вам расскажу, как дело было.
Бережицкий остолбенел от неожиданности.
— Ты… что-то знаешь?
— А как же. Сама внизу стояла и всё видела.
— Не врёшь?
— Дяденька, я всегда правду говорю. Меня тятя так научил, — и она недовольно поморщилась.
— Так что ты видела?
Девочка протянула руку, в которую Геннадий Петрович вложил выуженную из кармана маленькую серебряную монетку.
— Держи.
— Я, конечно, многого не видела, — девочка спрятала за спину руку с пятью копейками, — но… Сейчас по порядку. Огонь появился в окне не сразу, сперва дым повалил…
— Форточка открыта была?
— А вот и нет, — покачала головой собеседница. — Я тут во дворе иной раз за птицами наблюдаю, так вот, — она понизила голос, — сперва кто-то форточку открыл, и оттуда белый такой дым повалил и в комнате огонь запылал, словно свечку большую зажгли. Я не поняла, что пожар начался, иначе я бы деду раньше сказала.
— А дед твой кто?
— Дворником тут служит, — по-взрослому произнесла девочка.
— А ты, случаем, никого не видела потом, когда огонь разгорелся?
— Никого, я же к деду побежала.
— Ты, может, видела, как господин Елисеев с женой уезжали?
— Видела.
— А после них кто из дому выходил?
— Сперва Катя, эта которая горничной у Елизаветы Сам… — девочка споткнулась об отчество госпожи Елисеевой.
— Самойловны, — подсказал полицейский.
— Да-да, а вслед за ними Катя.
— А кухарка Ульяна?
— К той сын пришёл, вот после этого она уехала.
— Сын?
— Ну да, сын Григорий. Он всегда мне гостинец давал, — она надула губы, — а вчера тенью промелькнул и меня даже не заметил.
— Значит, кухарка вместе с сыном ушла?
— Да нет же! Я же говорю, что сперва Катя, потом, когда Григорий прошёл, кухарка, а потом уже сам Гришка.
— Это ты точно помнишь?
— Эдакий вы недоверчивый, я вам в точности рассказываю.
— А Гришка ушёл до того, как ты огонь заметила, или после?
— После.
— Глаз, вижу, у тебя острый, — сощурил глаза Бережицкий и часто задышал, словно гончая, напавшая на след. — А ты, ненароком, не заметила — Григорий один приходил или с товарищем?
— Один, — кивнула головой собеседница.
— Вот что… как тебя зовут?
— Маша.
— Вот что, Маша, вот тебе ещё пятачок, но ты больше никому о том, что мне рассказала, ни-ни. Поняла?
— Никому, — подтвердила девочка и спрятала ещё одну монетку.
Геннадий Петрович хотел сразу же направиться с вопросами к кухарке, но осадил себя.
«Я ещё толком ничего не знаю, а сразу же в галоп, — сказал он себе, — тут надо с чувством, с толком и расстановкой. Сгоряча рубить не стоит».
Для начала полицейский установил полное имя кухарки, откуда она родом, каких лет. Кто-то — то ли Елисеев, то ли его супруга — упомянул, что, действительно, есть у Ульяны сын. На вопрос, как его зовут, только пожимали плечами — мол, а зачем им это знать, если он при них не служит.
Идти к кухарке не хотелось, поскольку, если Григорий в чём-то замешан, то он попросту может скрыться, а тогда ищи ветра в поле.