Ефим услышал какую-то скрытую угрозу в словах чиновника для поручений и почувствовал, как по спине потёк холодный ручеёк.
— Ва…
— Ефим, мы здесь будем разговаривать, или всё-таки впустишь в квартиру?
Слуга отступил в сторону, приглашая незнакомца войти, а потом, когда Михаил Александрович прошёл вглубь квартиры, опомнился: ведь не спросил даже документа! А вдруг один из вчерашних бандитов вернулся?
Лунащук обернулся, словно спиной почувствовал растерянность Ефима.
— Читать умеешь?
— Умею, — произнёс тот, запинаясь.
— Вот, — и чиновник для поручений предъявил документ, удостоверяющий, что коллежский секретарь Лунащук Михаил Александрович состоит в должности чиновника для поручений при начальнике сыскной полиции господине Филиппове.
— Ваше благородие, я ж вам… — хотел сказать «верю», но как-то это вышло бы нелепо. Какой-то там слуга крестьянского роду выказывает недоверие дворянину. — Ваше благородие, вы простите, но вот вчера…
— Я по этой причине и хочу с тобой поговорить, — тон визитёра стал серьёзным.
— Да я, ваше…
— Хватит вашкать, зови меня Михаилом Александровичем, а то заладил: «ваше благородие, ваше благородие», — не выдержал Лунащук.
— Ва… Михаил Александрович, что ж я знаю, если меня и дома-то не было?
— Ефим, мы будем с тобой в коридоре беседовать или проводишь меня в гостиную?
— Пожалте.
Лунащук прошёлся по гостиной, остановился у окна, приподнял тростью штору.
— Стало быть, здесь всё и произошло.
— Точно так, как Андрей Николаевич рассказывали.
Чиновник для поручений хотел сесть в кресло, но передумал, отодвинул от стола стул и сел, положив ногу на ногу.
— Значит, говоришь, тебя дома не было?
— Совершенно верно, меня барин отпустил до вечера.
— Странно получается, — Лунащук пристально посмотрел на слугу, — ты присядь, голубчик. В ногах, как говорится, правды нет, а мне она нужна, ибо тех разбойничков мы скоро повяжем, — многозначительно добавил чиновник для поручений, постукивая тростью по левой ладони. — Пока не поздно, Ефим, рассказывай.
— О чём, ва… Михаил Александрович? — слуга заёрзал, намереваясь вскочить, но так и остался сидеть на краешке стула.
— Обо всём, — Лунащук подмигнул собеседнику.
— О каком «обо всём»? Меня в квартире не было, я ничего не видел. Об чём я смогу рассказать?
— То-то и странно, Ефим, — Лунащук поднялся и начал прохаживаться от окна до стены и обратно, при этом не теряя из виду слугу. — Видишь ли, ты отпросился у Андрея Николаевича, сам господин Горчаков должен был быть на службе. Отсюда получается, что кто-то сообщил преступникам, что в квартире никого не будет.
В голове Ефима вихрем закружились мысли. и тут же он их высказал:
— Вы думаете, что это я разболтал бандитам?!
— Ну, а кто ещё? По-твоему, сам господин Горчаков разболтал, что слугу отпустил до вечера?
— Вам, конечно, виднее, Михаил Александрович, но вы напраслину на меня возводите. Я при господине Горчакове десятый год состою и никаких обид от него не видел. И что я буду грабителей на него наводить? Эге, — покачал головой Ефим, потом опять что-то мелькнуло у него в голове. — Скажите, а не проще ли мне было вернуться самому, я же знал, что хозяина дома не будет, и совершить покражу, словно кто-то к нам залез. И не надо с подельниками делиться. Так что понапрасну вы меня обижаете. Я десять лет верой и правдой… — по щеке слуги потекла слеза. — Напрасно вы так.
— Хорошо, Ефим, я допускаю, что ты невиновен, но тогда расскажи, как и от кого бандиты узнали, что в квартире никого не будет?
6
Малец оказался довольно шустрым, и двое полицейских из сыскной полиции едва его не упустили.
Ещё ранее надзиратели не сошлись между собой во мнениях.
— Если ты, Ваня, прав, то посыльного надо брать сразу.
— Э, — говорил второй, — а если он ничего не скажет? Тогда что?
— Хорошо, соглашусь с тобой в том случае, если сама Ульяна пойдёт сына предупреждать. Тогда за ней проследим, а вот если, не дай бог, какого она мальчонку пошлёт, то можем его упустить, и… ищи тогда по белу свету поджигателя.
— Геннадий Петрович, давайте уговоримся: что Григорий — поджигатель, это пока наши с вами подозрения. А как было на самом деле, надо выяснить.
— Но ясно же и без…
— В том-то и дело, что Григорий побывал у матери перед самым пожаром, но мы же с вами не знаем причины его прихода.
— Тогда мы у посыльного это и узнаем.