Когда проезжали пост ГАИ — Клавдия никак не могла привыкнуть к новому ГИБДД, — вдруг запиликал мобильник.
Инна от неожиданности испуганно посмотрела на Клавдию.
А Клавдия посмотрела на нее.
Мобильник звонил, но Инна его не включала.
— Вы ответите? — вдруг спросила она. — Или отключите. Меня нервирует.
И только тут Клавдия поняла, что мобильник-то не Кожиной, а Ирины.
Клавдия схватила черную «мыльницу» и нажала засветившуюся кнопку.
— Калашникова? — спросил незнакомый голос. — Слышь, где мне Дежкину отыскать?
— Это я, — ответила Клавдия.
— Клавдия Васильевна! — протянул голос. — А я ка-ак раз тебя ищу. Шевкуно-ов.
Тьфу ты! Не узнала. Впрочем, с Шевкуновым они по телефону почти не общались.
— Да, Станислав Сергеевич.
— Ты подъедешь, а то мы труповозку де-ержим.
— Кого?
— Ну, «скорую». Ты где? Подъе-едешь?
— Куда? — медленно спросила Клавдия.
Она сейчас молила Бога, чтобы время вообще остановилось.
Но оно не остановилось.
— Так в па-арк. В Филевский.
— Куда?..
Шевкунов спросил у кого-то:
— Вы Дежкиной сообщали?
Ему что-то ответили.
— Я же проси-ил… — и уже в трубку. — Давай, Клавдия приезжай. Игоря-я твоего Порогина-а…
— Стой, — тихо сказала Клавдия.
Но так, что Инна изо всей силы ударила по тормозам.
Клавдия с минуту сидела неподвижно.
— Все, — сказала наконец, — приехали. Хватит в казаков-разбойников играть. Сейчас поедем в прокуратуру, напишете явку с повинной, а мне с вами заниматься некогда.
— У вас что-то случилось? — спросила Инна.
Клавдия посмотрела на нее. Нет, та не притворялась участливой. Она действительно искренне сопереживала.
«Надо взять себя в руки, — приказала себе Клавдия. — А то меня уже преступники жалеют».
Они стояли в сумерках на обочине скоростного шоссе, по которому с шумом проносились машины. «Фольксваген» даже слегка вздрагивал.
«Или это я дрожу?»
— Вы не понимаете, — сказала Инна. — Я никуда не поеду и никакой явки с повинной не будет. Я ни в чем не виновата.
— Ладно, можно и без явки, — жестко сказала Клавдия. — Ваше дело.
— Вы не понимаете…
— Заводите машину и поехали в Москву, — сквозь зубы проговорила Клавдия. Она готова была сейчас вынуть из кармана пистолет.
Инна демонстративно сунула руки в карманы.
— Вы не хотите меня выслушать. Я думала — вы меня сначала выслушаете. Я прошу вас выслушать меня.
— У меня нет времени слушать ваши душещипательные рассказы о больном сыне.
— Это жестоко, — сказала Кожина.
— Ваш сын жив, а те двое людей мертвы. Это гуманно?
У Инны опять задрожали губы, она готова была сейчас снова расплакаться, но мотнула головой, отгоняя слабость.
— Он вошел следом за нами, — сказала она. — Показал какие-то документы, Савелов как раз проверил.
— Кто?
— Я его не знаю. Такой представительный, солидный. — Спросил, как успехи. Они ему сказали, что отказываются сотрудничать. Тогда он сказал: а вы в ванной посмотрите. Они пошли в ванную. Сначала Савелов, а за ним милиционер. Они вошли, а я осталась в комнате. Потом слышу — бах-бах-ба-бах. Выстрелы. И все. Когда вы спросили про пистолет, я сразу все поняла. Меня хотят убить.
— И странно, что вы живы, — сказала Клавдия зло. Она не верила Инне.
— Я и сама не верю. Услышала выстрелы — поняла: конец. Еще ничего не знала, а уже поняла — конец. И знаете, вся воля куда-то ушла. Вот сижу и жду, когда выйдут и меня застрелят. Даже зажмурилась. А никто не идет. Мне показалось — вечность прошла. И я тогда встала и вышла из дома. Вышла и побежала. И все.
Если бы Инна рассказала, что она убегала под пулями, что за ней гнались, что она чудом спаслась, Клавдия больше не слушала бы ее.
Но Инна рассказала то, что и бывает в жизни. Абсурд.
И Клавдия спросила:
— Где ваш сын? У секретарши? Вы там живете?
Инна покачала головой.
— Я живу дома.
— Ладно, — сказала Клавдия. — Сейчас вы меня отвезете в Филевский парк, а сами поедете домой. Я приду к вам позже. Запишите мне свой адрес.
ГЛАВА 8
Игорь уже лежал под простыней. Клавдия не увидела простреленной головы, шеи и груди.
Шевкунов Дежкину не дождался.
Опергруппа тоже заканчивала работу. Ночью искать что-либо было бессмысленно. Поставили оцепление, завтра утром всю территорию прочешут.
Вернулся инструктор с собакой.
— До дороги хороший след был.