— Вот какая разница.
Даллов рассчитывал на другой ответ, поэтому, чтобы ничего теперь не говорить, обнял Эльку, поцеловал ее и девочку в лоб. Удивительно практичная женщина, подумал он, тем более не стоит ее донимать моими проблемами, у которых попросту нет решения.
Он проводил их до трамвайной остановки, на прощание пообещал Эльке вскоре снова зайти.
— Только позвони мне сначала на работу, — попросила она, — чтобы я знала, ждать ли вечером гостей.
В тот день, когда Даллов решил прекратить поиски работы, он, не дожидаясь вечера, пошел в кафе, где работал Гарри. Там он подсел поближе к еще закрытому бару, заказал рюмку водки и кофе. Когда официант принес их, Даллов попросил позвать Гарри.
— Он сидит наверху с шефом, — сказал тот с недоброй усмешкой. — Проверяют счета.
Даллов принялся разглядывать публику. За круглым столом возле пианино, как всегда, сидели художники и профессора Высшей школы изобразительных искусств; громкоголосые и самодовольные, они нахально пялились на проходящих мимо женщин, часто и оглушительно хохотали, отчего остальные посетители умолкали и поворачивали головы к этому единственному круглому столу.
Даллов знал их по прежним временам, еще до тюрьмы. Они приходили сюда регулярно, ежедневно между тремя и пятью часами, пили кофе и шампанское за столом, который оставляли специально для них; они вели себя довольно развязно и шумно, но официанты их любили за щедрые чаевые. По мнению Даллова, они были на зависть довольны собой и всем миром.
Выпив водки и кофе, Даллов повторил заказ вновь появившемуся официанту. Он чего-то ждал, хотя сам не знал, чего именно. Он давным-давно открыл для себя, что проще всего и лучше всего ждать в кафе: тут незаметно летят часы, а с ними проходит и томительное, мучительное, гнетущее чувство ожидания чего-то, что никогда не сбудется, ибо этого вообще не существует.
Через час из кухонной двери появился Гарри. Махнув Даллову, он подошел к круглому столу, чтобы поздороваться за руку с каждым из сидящих там мужчин. В своей обычной позе официанта, спина чуть согнута, голова склонена, кончики пальцев левой руки опираются о стол, он проговорил с ними несколько минут. Он пошутил с ними, затем знаком подозвал другого официанта, попросил присмотреть и за его клиентами. Тот нехотя согласился, после чего принес пива. Рядом со стаканом он поставил на стол пустую тарелку с ножом и вилкой, поскольку пиво тут подавали только к горячему блюду и пустая тарелка со скрещенными ножом и вилкой позволяли в обход запрета приносить пиво своим постоянным клиентам.
— Долго он не протянет, — сказал Гарри и скривил рот, изображая сожаление. Он имел в виду своего шефа. — Тут теперь зарабатывают только официанты и повар, а старику приходится даже приплачивать из своего кармана. Теперь он начинает экономить даже на заказе продуктов. Это конец.
Гарри залпом выпил пиво и закурил сигарету.
— Самое позднее через полгода придется ему продать кафе, — добавил он. — Нам теперь даже зарплату своевременно не выплачивают, только аванс. Шеф уже покойник, но признавать этого не желает.
Говоря, Гарри оглядывал зал и следил за своими товарищами, которые скользили между столиками с маленькими серебряными подносами.
— А когда тут закроют, что станешь делать? — спросил Даллов.
Гарри усмехнулся, продолжая поглядывать на посетителей и официантов.
— Надеюсь, полгода старик еще протянет, а потом я и сам уйду.
Даллов подождал, пока Гарри не повернет лицо к нему.
— Заведешь свое дело?
Гарри промолчал.
— Дорого заплатил?
— Ну ты и вопросы задаешь, — пробормотал Гарри.
Он подал знак официанту, вылил остатки пива из бутылки в стакан, отдал бутылку коллеге и заказал себе еще пива.
— Первого октября ко мне перейдет пивная в Плагвице. Хорошее место для пивной. Нынешнему хозяину уже за семьдесят. Мы с ним договорились.
Он снова усмехнулся.
— Один будешь вести хозяйство? — спросил Даллов.
— Нет. На кухню возьму повариху, одного официанта. Только никого из тутошних мошенников.
— Я как раз подыскиваю работу, — сказал Даллов, вроде бы между прочим, и помешал ложечкой кофе.
Гарри удивленно посмотрел на него, задумался.
— Даже не знаю, что сказать, — медленно проговорил он. — Вряд ли ты долго продержишься. Не по тебе это дело. Хочется тебе помочь, но ведь мне-то нужен такой мужик, чтобы умел ладить с народом. Ты для этого не подходишь, Петер.
Он посмотрел на Даллова огорченными, извиняющимися глазами.