— А в остальном как дела? — спросил Даллов. — Как семья поживает?
Гарри поднял брови и сделал некий многозначительный жест. Официант принес бутылку пива, открыл ее, наполнил стакан. Потом спросил, когда же Гарри переоденется и приступит к работе. Ничего не ответив, Гарри уставился на него, пока тот не ушел. Затем он сказал Даллову:
— Все в порядке. Все отлично. А вообще-то — старая песня. Вечное брюзжание. Сам знаешь.
Он закурил сигарету.
— Чудная выходит арифметика, — сказал он мрачно. — По-моему, бабы нас крупно обдурили. Сам подумай, если бы все мужики и впрямь были такими кобелями, как нам об этом твердят, а женщины — сплошь верные и преданные, то откуда тогда берутся шлюхи? К кому, интересно, бегают эти самые кобели? Неужели только мужики помешались на случке? А ведь именно это нам внушают женщины. Только цифры не сходятся. Если все мужики на белом свете валяются по чужим кроватям, то кто же лежит с ними в тех самых кроватях? Стало быть, если мужчины сплошь бабники, как нам талдычат об этом, то и среди женщин не десяток шлюх, а остальные, дескать, примерные, верные супруги — нет, баб, которые хвостом вертят, ничуть не меньше. Одурачили нас, крупно одурачили. Нам вбили в головы, будто распутничают только мужики, чтобы воспользоваться нашими угрызениями совести. Так что не сходятся в этой арифметике концы с концами.
Он допил пиво, кивнул в ответ на приветствие с дальнего столика. Потом взглянул на Даллова и спросил:
— А ты как считаешь?
— Похоже, ты прав, — улыбнулся Даллов, — только сейчас меня больше занимают другие проблемы. А в этих играх я два года не участвовал, тут поневоле многое видится иначе.
— Говорю тебе, нас обдурили. Внушили нам, будто мы кобели. Да так ловко, что мы сами поверили. Только не выходит это по арифметике-то. Но вот продолжаем жить с постоянными попреками. Науке бы этим заняться, была бы для нас польза. Ну да ладно.
Он встал, затушил сигарету:
— Мы еще увидимся, я только переоденусь.
Гарри медленно двинулся меж столиков, выискивая знакомых, чтобы раскланяться с ними. Те, польщенные вниманием старшего официанта, спешили в свою очередь с ответными приветствиями. В конце концов он исчез в узкой боковой двери. Даллов знал, что оттуда шла лесенка к раздевалке для обслуживающего персонала.
Спустя минут десять Гарри вновь появился в зале. Теперь на нем, как и на остальных официантах, были бордовый фрак, узенькая бабочка, черные брюки. Улыбнувшись Даллову, он скрылся на кухне.
Даллов заказал четвертую рюмку водки и лимонад. Он следил за тем, как сменяют друг друга посетители кафе: те, кто зашел выпить кофе, уступали свои места нарядно одетым парам, которых официанты проводили к заказанным столикам и которые, судя по всему, намеревались просидеть здесь весь вечер.
Час спустя небольшой оркестрик начал играть танцевальные мелодии, на выложенной плитами площадке под лестницей появилось несколько пар. За круглым столом, занятом прежде художниками, теперь сидели «частники», владельцы мелких мастерских, с женами; они вели себя так же громко и так же часто заказывали шампанское. Открылся бар. Даллов кивнул Кристе, дочери хозяина, когда она встала за стойку. Позднее он подошел к бару купить сигарет; воспользовавшись этим предлогом, он попробовал разговорить девушку, но та отвечала ему сухо и односложно. Некий начальник отдела из Йены подсел к Даллову за столик и попытался завязать беседу. Поняв тщетность своих усилий, мужчина пересел в бар, откуда просматривался весь зал; тут он предпринял несколько опять-таки тщетных попыток пригласить потанцевать какую-нибудь женщину. Даллов следил за ним от скуки. Он надеялся встретить тут знакомых, но довольно скоро сообразил, что эти надежды нелепы. Знакомства остались в прошлом, теперь у него нет ничего общего с этими людьми, а у тех с ним. Он вернулся вовсе не в тот же самый город, что покинул два года назад. Этот город был ему чужим, и люди — чужими, а коль скоро он сам не хотел восстанавливать связь со своей прежней жизнью, то и вернуться в старый город не представлялось возможным.
До чего же немного нужно, подумал он, чтобы переменить свою жизнь. Он не отрываясь смотрел на командировочного из Йены, маленького, пухлого, розовощекого мужчину, который наверняка успешно покончил со служебными делами и теперь изо всех сил старался увенчать свой краткий отпуск, уход от каждодневных обязанностей, маленькой интрижкой.
К столику подошел Гарри. Он не присел, а остался стоять, опираясь рукой о столешницу, и сообщил, что предложил шефу нанять Даллова тапером. Даллов поблагодарил Гарри, но от предложения отказался.