— Получил расписание? — спросила я у Джареда, на котором были джинсы Кэмерона (что совершенно не радовало последнего), красно-черная футболка с логотипом Райли-Хай и бомбер Глюка, который Глюк так ни разу и не надел, потому что размер не подошел. В этой куртке друг в прямом смысле слова утопал, но был слишком ленивым, чтобы отослать ее обратно. Зато на Джареде она сидела как влитая.
— Получил. Похоже, меня отправляют в десятый класс.
Он передал мне сложенную вдвое бумажку, а во мне уже вспыхнула искорка восторга. Джаред станет десятиклассником, как и я. Ура!
— Правда, я сомневаюсь, что это хорошая идея, — продолжил он. — Мне кажется, я должен быть старше.
— Не переживай, ты отлично впишешься, — заверила Бруклин. — Кэмерон тоже учится в десятом классе, а вы с ним одного роста. Оба, блин, высоченные!
— Наверное, — с сомнениями пробормотал Джаред.
Казалось, Бруклин тоже бесят взгляды в нашу сторону. Одна из девочек чуть ли не из кожи вон лезла, чтобы выразить свою симпатию новому ученику Райли-Хай.
— Иди куда шла, девятиклашка, — буркнула Брук таким тоном, будто учиться в девятом классе вдруг стало чем-то позорным.
— Чувствуешь себя не в своей тарелке? — спросила я Джареда.
Он опустил голову:
— Да, но не потому, о чем думаешь ты.
В этот момент к нам поближе подошел Кэмерон и с приподнятыми бровями уставился на Бруклин:
— Это было грубо. Я впечатлен.
— Не стоит. — Брук вытянула шею, но девочка уже ушла дальше по коридору, поэтому подруге пришлось кричать: — Извини!
Кэмерон покачал головой:
— Вот так и разбиваются надежды об острые скалы сожалений.
— Ты был прав, — проговорила Бруклин. — Это было грубо.
— Мне ты постоянно грубишь, — встрял Глюк.
— Ты не в счет.
Глюк сложил на груди руки.
— Ну да. Я же всего лишь ил со дна водоема. Крошечный одноклеточный организм в многоклеточном мире.
— А о чем я думаю? — опять спросила я у Джареда.
Он коснулся пальцами моего подбородка и приподнял мое лицо. Я тут же замерла. Уголок красивых губ лукаво изогнулся, и от одного только пристального взгляда я приросла к полу. Может быть, Земля опять перестала вращаться по его воле, а время остановилось?
— Слушай, мальчик-амеба… — откуда-то из-за спины послышался голос Бруклин.
Значит, нет.
— … грубить тебе и совершенно незнакомому человеку — разные вещи. — Она сунула ладонь ему в руку. — Это все равно что подпалить шорты младшего брата, когда они все еще на нем. С незнакомцем ты же так не поступишь?
— Нет, наверное, — отозвался Глюк.
— Теперь тебе полегчало?
— Нет.
— Ты думаешь, что мне стыдно здесь находиться, — тихо, но уверенно проговорил Джаред, — а это очень далеко от истины.
Порой сквозь темные глаза я словно заглядывала ему в душу. Она была древней и знающей так много, что и представить нельзя. И все же Джаред выглядел в точности, как мы. Все его тело так и лучилось юным, невинным очарованием, о котором он будто и не подозревал. Кажется, в темных омутах я разглядела серебристые искорки. Обычно они появлялись, когда Джаред улыбался.
— Ты, ты, ты, ты и ты.
Я чуть не подскочила от неожиданности, услышав голос приближающегося директора.
— Все пятеро — ко мне в кабинет. Сейчас же.
От беспокойства зачастил пульс.
— Все пятеро? — переспросила я.
Брови мистера Дэвиса тут же сошлись над переносицей. Он явно думал, что я пытаюсь умничать, но это не так. Я всего лишь не хотела верить собственным ушам.
Не сказав больше ни слова, он резко развернулся и направился обратно в свой кабинет. Я покосилась на Джареда. Он больше не улыбался, а настороженно смотрел вслед уходящему директору.
Уже у кабинета мы увидели, как мистер Дэвис разговаривает с шерифом Вильянуэвой. Во мне вспыхнул страх. Ну все. Нам крышка. Правда, я не очень понимала почему. В конце концов, что плохого мы сделали? Разве что поиздевались над парочкой машин да разбили витрину в центре.
К нам повернулся директор Дэвис:
— Если вы вчетвером не против пройти в кабинет, мы с шерифом хотели бы поговорить с Лорелеей.
На моем плече тут же оказалась ладонь Джареда, а Кэмерон, Глюк и Бруклин нервно переглянулись.
— Конечно, мистер Дэвис, — наконец отозвалась Брук и шагнула к кабинету.
Проходя мимо, она с самым беззаботным на свете видом ухватила Джареда за рукав и потащила за собой.
Джаред оглянулся, но по его лицу я ничего толком не поняла. Вряд ли он волновался из-за того, что я могу наговорить лишнего. Скорее он больше переживал за меня, чем за себя.
— Похоже, у тебя появился новый друг, — сказал директор.
Я повернулась к нему.
— Есть что сказать по поводу Джареда Ковача?
Я посмотрела на мужчин по очереди. Шериф Вильянуэва не слишком высокий, но я слышала, он был чемпионом «Золотых перчаток»[5]. Выглядел он более чем внушительно, но черты лица смягчали подавляющее ощущение от его присутствия.
— Я рассказала все, что знаю, — пожала я плечами.
— Но вы явно проводите вместе время, — напирал мистер Дэвис. — Узнала что-нибудь новое?
Шериф сверлил меня пристальным взглядом и явно замечал каждый жест, каждую реакцию на вопросы директора. Я решила сотрудничать на все сто. Разве что чуточку уклончиво.
— У родителей Джареда, — начала я тихим голосом, будто собиралась поведать страшную тайну, — трудные времена. Он на время переехал к нам, а уж мы всеми силами стараемся отвлечь его от суицидальных мыслей. Он ужасно расстроен! Родители на грани развода. И вот-вот потеряют дом в Санта-Фе…
— Он же из Лос-Анджелеса был, — вставил мистер Дэвис.
Вот блин!
— Это да, — сбивчиво затараторила я, — я к тому и веду. Дом в Лос-Анджелесе они уже потеряли, а теперь на кону и дом в Санта-Фе.
— У них отберут уже второй дом?
— Могут. — Я мысленно взмолилась, чтобы директор мне поверил. — Если отец Джареда как можно скорее не найдет новую работу.
Повисла долгая пауза, после чего мистер Дэвис проворчал:
— Продолжай.
— В общем, он поживет у нас, пока его родители не решат, что будут делать дальше. Потому-то он и не ходил в школу. Надеялся вернуться домой и оглянуться не успел, как прошла аж целая неделя.
— Вы с ним родственники? — подал наконец голос шериф.
— Нет. То есть не совсем. Его родители близкие друзья моих бабушки и дедушки.
— Я думал, вы с ним только познакомились, — сказал мистер Дэвис.
— Так и есть. Но бабушка с дедушкой давно знают его папу.
Почему я несу такую ахинею?! Я же не хотела впутывать во все это бабушку и дедушку, а теперь один звонок — и мне конец. Все ясно: я сошла с ума. Где-то посреди царящего хаоса я окончательно и бесповоротно спятила.
— И почему же ты не упомянула об этом, когда мы общались у меня в кабинете?
— Мистер Дэвис, мне было не по себе говорить о Джареде и его семье без его же согласия. Надеюсь, вы сумеете это понять. Джаред очень расстроен.
— Это ты уже говорила.
Бросив быстрый взгляд на директора, шериф поинтересовался:
— Тогда, может быть, расскажешь, что тебе известно о драке на Мэйн-стрит и о покалеченном «бьюике»?
— О драке?
— О драке. Между двумя высокими парнями. Один — брюнет, второй — блондин.
— То есть кто-то дрался? А когда это было?
— Во вторник. Приблизительно в то самое время, когда ты вышла из «Ява Лофта».
Набрав в легкие воздуха, я притворилась, будто понимаю, о чем речь:
— А разве там не землетрясение все разнесло? — Я смотрела то на одного, то на другого широко распахнутыми от удивления глазами. Точно надо в актрисы податься. — Я, знаете ли, все пропустила. Мне вечером обо всем рассказали Глюк с Бруклин. Можете у них спросить.